18 декабря 2009 07:18
Автор: Андрей Негривода (г. Москва)
«Спецы» (Команда Филина)
Книга первая. Медведь
Западня
…Бобёр появился после рассвета, когда только-только родился новый день. Одиннадцатый день погони…
…Обессиленный Игорь наверняка пропустил бы этот момент, если бы не Гришка. Медвежонок, славный, добрый, тёплый комочек всё это время не отставал от своего большого «родственника». Он и теперь ночевал с ним на дереве… Возможно, именно благодаря ему, живому и забавному воплощению природной силы, и продержался Медведь всё это время.
Гришка проснулся, учуяв чужой запах, и засопел Медведю в самое ухо.
- Тс-с-с! – Прошипел ему в ухо Игорь, обнаружив причину Гришкиного беспокойства.
Бобёр был осторожен. Предельно осторожен!
Он около пятнадцати минут, припав на одно колено, слушал тайгу, не выходя из зарослей на поляну. Опыт… Боевой опыт разведчика. От него невозможно избавиться.
Но всё же пришёл тот момент, когда он решил, что на поляне всё спокойно. И он вышел…
Сторожась, он стал обходить поляну по самой кромке, внимательно осматриваясь. «Лагерь» казался брошенным. Вот потухший костерок с полуостывшими углями, он не пренебрёг это проверить ладонью. Вот забытая на нём «чашка», он прибрал её к рукам – в «хозяйстве» пригодится. «Матрац». Он только хмыкнул сообразительности Медведя! А там, под деревом, полупустой вещмешок. Наверное, Медведь ушёл в совершенном беспамятстве, если и его бросил. А ведь там может оказаться кое-что полезное!
- Щёл-лк! – Громко лязгнули стальные челюсти медвежьего капкана, зажёвывая ногу Бобра.
- А-а-а-а-а-с-су-у-ка-а! – Заорал он от боли, падая на землю.
Человеческая нога – не медвежья лапа. Перелом был гарантирован!
- У-у-у! Падла-а! – Бобёр выл от боли и пытался разжать капкан топором.
- Брось топор! – Громко скомандовал Игорь. – Брось!
Бобёр замер от неожиданности. Замер и напрягся.
И Медведь выстрелил.
Так, чтобы пуля ударила в непосредственной близости, бросив пригоршню земли в лицо… И это возымело действие – Бобёр отбросил топор.
- Руки! Подними вверх руки, падла! И разожми ладони!
Бобёр повиновался.
- Б-бах! – Вторая пуля продырявила правую ладонь Бобра.
- А-а-а-х-хы-хы-х! – Он навзничь повалился на траву, сжимая изуродованную руку. – Медведь! Падла-а-а!
- Подними руки, гад! Подними!
- Ты чё делаешь, сука?! Ты чё…
Третья пуля ударила в сантиметре от лица Бобра:
- Следующий – будет между глаз! Поднять руки, падла!
Всё же, этот гад хотел жить – и он поднял руки.
- Б-бах! – Четвёртая пуля разворотила левую ладонь…
- Ну, вот, – тихо проговорил Игорь, медленно спускаясь с дерева. – Всё, Гришутка, не бойся, не буду я больше стрелять – мы с ним теперь на равных.
Перепуганный медвежонок понял, что ему ничего не угрожает, и последовал за Игорем на землю.
- Ну, вот мы и встретились, ублюдок.
Медведь смотрел с высоты своего роста на корчившегося на земле от боли Бобра.
- Червяк!..
- Перевяжи-и! Перевяжи меня-а! Медве-едь, с-сука-а!
- Перевяжу, конечно, – ты мне, мразь, живым нужен… – Медленно произнёс Игорь. – Ну-ка, мордой в землю и руки за спину!
Бобру ничего не оставалось, как повиноваться.
А Медведь, безо всякого сожаления, придавив коленом затылок, стянул за спиной «намертво» остатками репшнура локти поверженного врага:
- Ногу!
И здоровая нога была привязана, притянута туда же, за спину.
- Ну вот! А теперь лечиться будем…
Он снял с себя окровавленную рубашку, майку и располосовал их ножом на ленты. «Перевязочного материала» требовалось много – Бобёр был «ранен» «трижды». Та же участь ожидала и рубашку Бобра.
Потом он срубил какие-то прутья и соорудил из них «шину» – медвежий капкан штука солидная – имел место открытый перелом.
- На! Хлебни лекарства, гнида! – Игорь вложил в рот Бобра горлышко бутылки. – Не знал Святозар, кто его медовуху пить будет, не знал… Знал бы, стекла бы туда натолок или мелких гвоздей добавил бы для остроты ощущений.
Остатки медовухи исчезли во рту Бобрика, выбивая своей крепостью слёзы.
- Ну, и чё теперь? – Просипел, немного отошедший от «первой» боли, Бобёр. – Как ты меня вытаскивать будешь? У нас на двоих всего-то – три здоровые ноги и одна рука, а тут до ближайшего жилья километров двести, если не больше. Дурак ты, Медведь, да и всегда им был.
- Для тебя, ублюдок, я не Медведь. – Устало проговорил Игорь – сил почти не осталось. – Я для тебя, скотина, даже не «товарищ», а «гражданин прапорщик»! Ясно, мразь?! И я тебя вынесу. Сдохну, но вынесу! Чтобы на тебя, волчина, люди посмотрели.
- Сдашь братишку?
- Ты, падаль, мне не братишка! – Игорь говорил уже в каком-то полубреду. – Ты «дух»! И стал им тогда, когда Зяму убил. Я тебя вынесу и отдам Шишке и Соболю – пусть они на тебя, сволочь, посмотрят.
Игорь забылся в глубоком праведном сне человека, сделавшего своё дело. И проспал несколько часов к ряду.
Разбудил его мокрый нос Гришки, тыкавшийся в его щёку.
- Что, малыш, жрать охота?
- М-мэ-э! – Подтвердил его догадку Гришка.
- Ладно… Только я тебе кроме каши и дать-то ничего не смогу. Будешь солдатскую кашу лопать, а? – Он перебирал пальцами густую Гришкину шерсть. – Ты ж мужик! Солдат не девка – не всё ж тебе мамкину сиську сосать!
- М-мэ-э! – Подтвердил медвежонок.
- Ну, вот и хорошо…
Организм Медведя отказывался подчиняться, но Игорь всё же, совершив над собой нечеловеческое усилие, поднялся.
В носимом «хозяйстве» Бобра оказался даже котелок! Его-то и поставил на костёр наш герой. А через два часа Гришка с упоением поглощал сладкую пшеничную кашу.
- Дай пожрать, падла! – Потребовал вдруг Бобёр, следя голодными глазами за медвежонком.
- Подождёшь! Мне ребёнка накормить надо – я ему жизнью обязан. А ты после него похаваешь, если что останется.
- Значит, я хуже этого зверёныша?!
- Ты! – Медведь подскочил к своему пленнику и схватил его за заросший щетиной подбородок. – Ты даже хуже моего говна!
Он говорил в самое лицо Бобра, обжигая его своей ненавистью:
- Я тебя, крыса саблезубая, могу «завалить» в любой момент, и меня любой суд оправдает, если твой вонючий трупешник найдут в тайге – ты и так «беглый». И я тебе, падаль, советую не дразнить Медведя – видит Бог – я держусь из последних сил! А если припрёт совсем, не сомневайся – я это сделаю! Понял? Я спрашиваю! Понял, гнида?!
- Понял. – Проворочал языком Бобёр.
- Вот и хорошо. – Игорь резко отбросил от себя этот колючий подбородок, словно держал в руке что-то мерзкое, типа слизняка. – Пожрёшь после Гришки – ему питаться надо, у него организм растёт. А тебе, в общем-то, уже и ни к чему.
Медвежонок слопал почти всё, оставив совсем немного каши на дне котелка.
- На, жри! – Игорь поставил полупустой котелок перед Бобром.
- Руки развяжи.
- Ага, и ложку дать. Так пожрёшь! Если сумеешь.
Он с отвращением наблюдал за тем, как Бобёр, встав на колени и сунув голову в котелок, пытался есть, а самого раздирали сомнения:
«Он прав – пешком мне его не вынести. Судя по карте, до Иртыша действительно не меньше двух сотен кэмэ. А если по реке? Туй сильно петляет, но течёт довольно быстро. Стоит попробовать – это может получиться. Только нужен плот».
Игорь с сомнением посмотрел на толстые стволы деревьев, окружавшие поляну, и прислушался к своему измученному организму. Хотя, это было излишне. Его измученное тело настойчиво требовало к себе внимания и лечения – всё, абсолютно всё, болело тягучей, застаревшей, острой болью.
Определив своё состояние как «поганое», Медведь, отвинтил от ручки Святозарового ножа колпачок и вытряхнул на ладонь шприц-тюбик с обезболивающим средством.
Он был знаком с действием этого препарата, но, не знал одного – как оно подействует, если применить его так, как он задумал.
«Ладно! – Решил он всё же рискнуть. – Выбора всё равно нет. А если начну «загибаться», то Бобра завалить теперь не долго – карабин под рукой».
И он всадил иглу прямо в живот, выдавливая содержимое шприца.
Действие лекарства было странным – весь живот Медведя словно онемел. То есть, боль была, но какая-то далёкая. А вот тело… Игорю показалось на миг, что оно вообще не его…
- Дела-а… – Прохрипел он и с трудом поднялся, прихватив с собой топор.
Он стал рубить небольшие, не толще руки, деревца и сносить их к реке.
Он рубил, относил и связывал их в плот прямо в воде. Рубил, носил и вязал, не ощущая течения времени, как заведённый робот. До тех пор, пока не услышал слова Бобра:
- Упрямый ты, прапорщик. Надеешься, что у тебя получится? Хотя… Получится, если от «дизухи» и заражения крови не загнёшься.
Игорь непонимающим взглядом посмотрел на своего пленника, а затем в то место, куда тот смотрел.
Это был плот. Размером три на три метра, в четыре ряда жердей, он преспокойно мог выдержать десяток человек. Медведь и не заметил, как его соорудил.
- Не загнусь, не надейся… – Он бросил на плот последнюю трёхметровую жердину, вместо весла и стал сносить на «плавсредство» все пожитки.
Затем отволок и бросил на плот стонущего Бобра. Гришка уже давно находился на плоту – мореплавателем он был, не иначе.
И Медведь взялся за «весло», чтобы, наконец, отчалить.
Но этот плот так никогда и не пустился в своё плавание.
В 16.20 на одиннадцатый день погони Игорь услышал…
- Дук-дук-дук-дук-дук! – Далёкий, но такой знакомый, такой родной звук.
- Дук-дук-дук-дук-дук! – Он обернулся и посмотрел на Бобра, уткнувшегося лицом в рюкзак – он тоже узнал этот звук…
Это был вертолёт!
Медведь достал из рюкзака, украденную Бобром из зимовья ракетницу, и дёрнул за шнур.
- Пш-ш-ш! – Ушли в небо три красные ракеты.
Игорь бросился на берег к забытому костру и стал бросать в него зелёные, только недавно им же срубленные ветки, поднимая клубы сизого дыма. И…
- Дук-дук-дук-дук! – Звук стал нарастать и приближаться.
Пилоты заметили сигналы Игоря…
А когда через долгих десять минут над верхушками деревьев, там, где заканчивалось озеро, появилось чёрное пятнышко вертолёта, Игорь выпустил в небо последний букет из красных ракет.
…Потом, в полубредовом состоянии он видел, как над ними завис знакомый, зелёного цвета и с красной звёздочкой на борту, военный «Михал Иваныч» – МИ-8… Как с высоты в десять метров из него прямо в прибрежную воду выпрыгнуло пять человек.
А потом над ним склонились знакомые лица Шишки, Соболя, Шаха, Кобры и Бека (Улугбек Мухамедшин – ещё один краповый побратим Игоря)…
- «Замок» ты мой дорогой! – Шах гладил исхудавшую, заросшую щёку Медведя. – Мы ж тебя уже больше недели по тайге ищем! А ты вон куда забрался!
- На охоте я был. – Поняв, что его скитания закончились и к нему пришла помощь, огромное тренированное тело Игоря покинули остатки сил, он даже языком еле ворочал. – На то и отпуск… Вишь, какого зверя поймал? Редкая зверюга.
Шишка и Соболь смотрели на сжавшегося в комок беглого зэка, убившего Зяму. А когда Соболь потянулся к кабуре с пистолетом, ослабевший, осипший голос Медведя его остановил:
- Не надо, Костя. Пусть его судят по закону.
Тогда Соболь расстегнул ширинку своих брюк и пустил мощную, тугую струю прямо в лицо Бобра, к нему присоединился и Шишка.
***
- Вот такая история. – Закончил свой рассказ Медведь, поднимаясь. – Ну, что, пошли что ли рыбу ловить – пять утра!
- Подожди! – Задержал его Монах. – Никуда твоя рыба не денется. Дорасскажи до конца!
- Всё же рассказал уже!
- Всё, да не всё. Давай садись и заканчивай историю.
- Ладно, что с вами делать! – Игорь уселся на прежнее место. – Значит так… А чё рассказывать-то?
- Как там Ленка твоя оказалась? – Спросил Слон.
- А она у меня сообразительная. – Улыбнулся Игорь. – Когда я к вечеру домой не вернулся, она догадалась, что я куда-то уехал, к кому-то из «братишек». А куда, как узнать? Она и позвонила в отряд Бате – знала, что я просто так «пропасть» не имею права. Объяснила ему всё, попросила помощи, ну, Батя и помог. Знаете же его.
Ребята дружно закивали головами.
- Организовал ей место в самолёте. В Омске её уже встречал Кащей. Ну, а дальше по цепочке – Кащей вызвонил Попцова, а тот Зяму. Всё просто оказалось…
- А Шах с Коброй и Беком? – Спросил Филин.
- Да и не только они – там вся группа была! Это уже Лешего заслуга. – Медведь опять посуровел лицом. – Умный мужик, Святозар-то! Он, когда я ушёл в «поиск», не стал идти обратно. Он пошёл с Ленкой и Зямой в соседнее лесничество. Вот так! Местный житель, что и говорить, ему тайга – дом родной. В общем, прошёл Леший за сутки километров сорок и вытащил Зяму, да и Ворону мою к своему «соседу». Связался по рации с Попцовым, объяснил всё. Ленку в тот же день «кукурузником» отправили в Омскую областную больницу. А Поп связался с Батей. Доложил всё. Объяснил, кто такой Бобёр. Ну, Батя и снарядил в «спецзадание» группу Шаха. На вторые сутки они уже шерстили тайгу по моим следам. В эту группу и напросились Шишка и Соболь.
- А дальше?
- А что дальше? Если бы я на той поляне провалялся ещё пару часов – они бы на нас и вышли. Я вертолет-то почему услышал? Шах над группой кружил – им до нас километров пятнадцать оставалось, или даже меньше…
- И что?
- И что? Провалялся в Омске три недели. Всё откормить меня не могли – я, как оказалось, больше двадцати кэгэ потерял. Кащей к нам с Вороной каждый день приходил. Поп приезжал раз пять вместе с Шишкой и Соболем. Когда выписали из больницы, мы с Ленкой съездили на могилу Зямы. Помянули Георгия. Эх! Какой пацан был! – С горечью вздохнул Игорь. – У Лешего погостили несколько дней. А перед самым отъездом Попцов отвёз нас к своему областному генералу. В общем, «приказом по МВД СССР» «за проявленные мужество и героизм при задержании особо опасного преступника» Гриша получил орден «Боевого Красного Знамени», посмертно. А я свою Красную Звезду. Вот так.
- М-да. – Протянул Монах. – Ну, а что с Бобром?
- «Вышку» дали, без права подачи апелляции. «Приговор приведён в исполнение».
- Туда ему и дорога, шакалу! – Сказал Джин. – А что медвежонок-то твой? Приёмыш.
- Гришка? – Медведь улыбнулся. – Жив мой «родственник»! Не поверите никогда! Артист он – в Омском цирке!
- Ну да! – Заулыбались друзья.
- Точно! Я его видел – талант! И Лешего признаёт! Святозар к нему каждый месяц приезжает, вот уже сколько лет. «Это брат мой!», говорит.
- Во, жизнь-то! – Вздохнул Джин.
- Да, жизнь… А Ворона моя, как потом оказалось, в то лето и без меня поступила в институт. Хотела учиться и продолжать работать в госпитале, пока учится, но после той истории… В общем, покончила она с медициной и нашла работу поспокойнее для нервов и души – в нашем райсобесе. И больше никогда не заводила со мной разговоров о том, чтобы ушёл со службы.
Медведь замолчал.
Да и нечего было боле рассказывать – это был конец его таёжной истории…
- Ну, что? – Филин поднялся со стульчика. – Пойдём рыбу ловить что ли? А то так и без ухи можно остаться.
- Собирайтесь! Да поживее, вон солнце уже выходит! – Повеселел Игорь. – Ещё немного и пропустим самый клёв!
Он столкнул в воду лимана большую лодку и обернулся к друзьям:
- Готовы?
- Как пионеры! – Ответил за всех Монах.
- Тогда все на борт! И за вёсла! Марш-марш-марш!..
•
Отправить свой коментарий к материалу »
•
Версия для печати »
[an error occurred while processing this directive]