11 марта 2008 13:40
Автор: Ева Цветова
Чайковский в Самаре - Куйбышеве
Как и во всей России, музыка великого композитора Петра Ильича Чайковского звучала в Самаре всегда. Но порой, кажется, что не просто звучала, но многое как бы определяла в музыкальной истории нашего города, направляла ее ход. Об этом несколько позже.
А пока задумаемся над некоторыми гранями нравственного облика Чайковского, понимание которых сегодня представляется особенно значительным.
Вот перед нами юный Чайковский – молодой чиновник, титулярный советник, только что окончивший Училище правоведения – весьма престижное учебное заведение, выбранное для него родителями. Попробуем его увидеть глазами друзей.
Мягкий, ласковый, беззаботный по отношению к себе, склонный к шалостям и совершенно не склонный к каким-либо активным протестам. К жизни относится со всем легкомыслием молодости. Одним словом, добродушный малый, без каких бы то ни было серьезных стремлений, так мило играющий по просьбе друзей на фортепиано. Пожалуй, лишь любовь к театру – французскому балету и итальянской опере – несколько отличают его от друзей.
Неужели никто не замечал его исключительной музыкальной одаренности? Вот он еще мальчиком поет в церковном хоре. У него великолепный голос. Он поет трио в архиерейской службе. Много лет спустя, он будет вспоминать об этом: «…нельзя не быть тронутым и потрясенным этим великолепным священнодействием. Как я гордился тогда, что пением своим принимаю участие в службе! Как я был счастлив, когда митрополит благодарил и благословил нас за это пение!..»
А еще он брал уроки у очень хорошего пианиста. И когда отец, пожалуй, единственный, кто заметил одаренность своего сына, спросил у педагога, стоит ли сыну заниматься музыкой, тот ответил отрицательно.
Мы можем только гадать, как происходил глубоко скрытый от всех внутренний духовный процесс, но Чайковский сам осознал свое призвание и выбрал свой путь. Податливый во всем, он был непреклонен, когда дело касалось музыки.
Он переступил тот рубеж, который отделяет даже самых одаренных любителей от профессионалов, способных достичь максимума от таланта дарованного им Богом. Исчез легкомысленный юноша, появился великий труженик. Чайковский отказывается от светских удовольствий, от прежнего круга друзей, от изящных туалетов, сокращает до предела свои расходы. Ему приходится подчас проявлять немалое мужество, чтобы победить искушение снова вернуться на службу, манившую постоянным жалованием, тем более, что и место предлагали – «надзирателя за свежей провизией на Сенной площади».
Решение посвятить себя музыке оказалось непоколебимым, он ни у кого не спрашивал совета, поддержки. И начался тот неистовый, беспрерывный выматывающий подчас до нервных срывов труд, который не прекратится до последних дней его жизни.
«С тех пор, как я начал писать, я поставил себе задачу стать тем, чем были в своем деле величайшие музыкальные мастера – Моцарт, Бетховен, Шуберт, Мендельсон, то есть не то, чтоб быть столь же великими как они, а быть так же, как они, сочинителями на манер сапожников, а не на манер бар.. Моцарт, Бетховен, Шуберт, Мендельсон, Шуман сочиняли свои бессмертные творения совершенно так, как сапожник шьет сапоги, то есть изо дня в день, и по большей части, по заказу. Музыкант, если он хочет дорасти до той высоты, на которую по размерам дарования может рассчитывать, должен воспитать в себе ремесленника…» ( из письма П..И. Чайковского)
ДОЛЖЕН. ДОЛГ. Как настойчиво в размышлениях Чайковского звучат эти слова.
Чайковский гений, повторяем мы часто. В том, что при рождении он получил гениальный дар, его заслуги нет. Его великая заслуга в другом, как он отнесся к этому дару, чем заплатил за свое избранничество. Без понимания его нравственного подвига многое в его творчестве может остаться скрытым от нас.
Музыка Чайковского – это всегда язык души. А душа его, казалась, вмещала в себя все – от упоения радостью до горького отчаяния. В радости - чаще всего она охватывала его в кругу родных, близких – он был по-детски добродушен, неистощим на выдумки. Но даже в детстве в минуты беззаботной радости воображение нередко переносило его к страдающим. Так было всегда.
Музыка способна людям приносить не только радость наслаждения, но и утешение и подмогу. Вот почему так важно Чайковскому, чтобы как можно больше людей ее знали и любили. А о том, как они находили в его творениях утешение и подмогу, могли бы рассказать миллионы людей.
Чайковский выполнил свой долг перед Богом и людьми за дарованный ему гений.
Вскоре после кончины великого композитора самарские любители музыкального и драматического искусства устроили вечер его памяти с большой музыкальной программой. Сбор пошел на «…составление капитала в память П.И. Чайковского, для пособия музыкальным артистам и композиторам и на постановку статуи почившего композитора во вновь строящемся здании Санкт-Петербургской консерватории».
Если бы они знали, что всего шесть лет назад, в 1887 году, П.И. Чайковский гулял по улицам Самары. Сейчас нам невозможно себе представить, что всемирно известный композитор ходил по улицам нашего города, никем не узнанный и не было при этом толпы репортеров, восторженных поклонников. Думается, он был этому безмерно рад, ибо больше всего ценил одиночество и страдал от многолюдья, на общение с которым его обрекала слава. На пароходе «Александр II», на котором он плыл по Волге из Нижнего, было тесно и неудобно. Но, как он писал в письме, «…я остался все-таки совершенно доволен своей волжской поездкой. Река теперь в полном разливе, местами берега отделены один от другого так, что река делается похожей на море. Действительно, Волга-матушка есть нечто грандиозное, величавое, поэтичное…». Пароход подолгу останавливался в разны городах и больше всего Чайковскому понравились два города – Вольск и Самара. Он ходил по улицам Самары, видел афиши – какая-то гастролирующая труппа давала «Евгения Онегина», слушал хор в Епархиальном училище. Пение хора ему очень понравилось. Об этом он написал в своем дневнике. Если бы хористы это знали! Запись в дневнике заканчивается словами: «Самара город хоть куда».
1940-ой год. Страна готовится к 100-летию со дня рождения Чайковского. Для Куйбышева (Самары) приближающаяся дата имела особое значение. Здесь не было концертной организации, которой такое событие было бы по плечу – филармонии. Нельзя было мириться с симфоническими концертами, для проведения которых собирали музыкантов по всему городу. Необходим постоянный симфонический оркестр. Общественность бьет в колокола, настаивает, требует. Ее голос был услышан.
8 мая 1940 года начинается биография куйбышевской филармонии. Программа первого симфонического концерта посвящена Чайковскому. А через год война. В годы войны Куйбышев становится музыкальной столицей страны.
Но вот, уехал в Москву Большой театр, покинули город находившиеся в эвакуации солисты, художественные коллективы, оставив городу память: что такое высокий уровень исполнения.
Все это ставит музыкантов в очень сложное положение. И все-таки, объединив вместе два оркестра - филармонии и театра оперы, балета и музкомедии, в декабре 1943 года филармония открывает свой симфонический сезон. В программе – Чайковский. Увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта», «Вариации на тему рококо», фрагменты из опер «Пиковая дама» и «Черевички», «Итальянское каприччио». Дирижер Антон Эйхенвальд.
Эйхенвальду было тогда 68 лет. Мягкий, деликатный, с каким-то недоумением реагирующий на не всегда отличавшийся хорошим вкусом музыкантский юмор. Он казался нам воплощением образа русского интеллигента конца 19-го века. Это впечатление многократно усилилось и вокруг маэстро создалась особая аура, когда мы узнали, что в Москве в годы его юности к родителям дирижера когда-то запросто приходил «на кулебяку» Петр Ильич, что мать нашего маэстро была первой исполнительницей больших первых эпизодов для арфы в балетах Чайковского, а сестре Эйхенвальда Маргарите, солистке Большого театра, композитор хотел поручить первое исполнение партии Иоланты в одноименной опере.
1943 год – год 50-летия со дня кончины Чайковского. То время наложило особую печать на восприятие его музыки. Уже был освобожден Клин. На экранах кинотеатров шел документальный фильм о разгроме фашистов под Москвой. В фильме кадры о том, как варвары пытались уничтожить Дом-музей Чайковского в Клину, тот самый, где он создал свои последние шедевры – «Пиковую даму», «Иоланту», Шестую симфонию.
Самыми памятными страницами в истории исполнения музыки Чайковского нашим симфоническим оркестром стали концерты фестивалей, посвященных великому композитору в родных его местах – в Воткинске, Ижевске, Сарапуле.
В 1958 году проходил Первый международный конкурс имени Чайковского. В атмосфере всеобщего поклонения куйбышевскому симфоническому оркестру выпала честь принять участие в Первом музыкальном фестивале, который проводился на родине композитора в Воткинске.
В бывшую глушь, которая была когда-то далекой окраиной России, приехали весной на музыкальные праздники лучшие музыкальные силы страны. Фестивали стали традиционными. И еще не раз его участником был куйбышевский симфонический оркестр. А тот первый, в 1958 году, остался в памяти особенно ярко. Сотни горожан у памятника Чайковскому, цветы, речи.
И мемориальная доска в Доме-музее: «В этой комнате 25 апреля (7мая) 1840 года родился Петр Ильич Чайковский».
Вечером концерт. Зал переполнен. И все произведения, исполнявшиеся сотни раз, здесь, на родине композитора, волнуют как никогда. Зал принимает концерт восторженно.
Как ни далеки эти события друг от друга, от нас, но между ними глубокая органическая связь. И пусть они все вместе отзовутся в наших сердцах музыкой торжествующей жизни, музыкой великого Чайковского.
Источник: журнал «Самарская Лука»
•
Отправить свой коментарий к материалу »
•
Версия для печати »
Комментарии: