Афганский дневник- 2 : [an error occurred while processing this directive] <div id=page> <h1><a href='/litera/public/index.shtml'>Публицистика</a> » <a href='/litera/public/23700/index.shtml'>Николай Стародымов</a></h1> <span class="date"><span>27 мая 2008 16:14</span></span> <h3><i>Автор:</i> Николай Стародымов (г. Москва)</h3> <h2>Афганский дневник- 2</h2> <P>15.09.1985<BR>На днях в Кандагаре сбили самолет, на борту было 50 с лишним человек. Самолет, правда, афганский, но мог быть и наш. А сбили на высоте 3,5 км. Это выше, чем сбивали до сих пор. Значит у них новые системы. <BR>Потери во время рейдов бывают разные. Во время операции в июне было убито 56 наших. За ту операцию ее руководитель получил строгача по партийной линии. (Дополнение. Нынешнее поколение даже не представляет, насколько серьезное это было наказание для командира. И еще одна параллель напрашивается. Дивизия понесла потери – 56 погибших. Руководителя строжайше наказывают. </P> <P>А в Первую Чечню кабинетные главковерхи бросили на убой сколько неподготовленных ребят – хоть кого-то наказали? Была такая фронтовая песня, в которой были примерно такие слова: «А пока вот эта рота погибала, крик глотала, кровью харкала в снегу, пожурили молодого генерала, и сказали, что теперь он перед Родиной в долгу. Генералы все долги свои отдали, получили ордена и на пенсии давно. Генералы все долги свои отдали, и не помнят эту роту…». Не могу сказать, что все генералы были сродни такому из песни. Сколько угодно можно назвать настоящих военачальников. Но тут не удержался – к слову пришлось). Кстати, этот человек пользуется у всех большим авторитетом. Он в ДРА второй раз, все операции проводит сам. Всегда впереди, всегда в бою. (Дополнение. Тогда я только приехал в Афган, многих не знал и кое-что упустил, в частности, не записал, о ком конкретно шла речь. По всей вероятности, это был полковник В. Кононыхин. И еще. Тот бой я описал в своем романе «Я пришел убить хорвата», хотя описал, конечно, в художественной форме, приблизительно. Но суть допущенной ошибки постарался изложить максимально точно). </P> <P> Операция тут считается успешной, если в результате захвачено продовольствие, медикаменты, вооружение, пленные или убитые. Убитых захватить никогда не удается. (Дополнение. Это я по молодости тогда так написал. Захватывали, и не раз. Другое дело, что не часто). «Духи» (душманы) уносят их с собой. По их традиции нужно похоронить убитого до восхода солнца, иначе родственники убитого, но не погребенного становятся кровниками тех, по чьей вине это произошло. </P> <P>17.09.1985<BR>Пишу в Адраскане. Мой первый выезд из Шинданда. Здесь стоит отдельный инженерно-саперный батальон нашей дивизии. Здесь относительно спокойно. <BR>Ехали сюда все время по бетонке. (Дополнение. Афганистан – страна горная. Передвижение по ее территории без дорог практически невозможно. Понятно, что какие-то козьи тропы, древние дороги были, но они ситуацию спасти не могли. Поэтому по территории Афганистана была проложена хорошая бетонная дорога, которая протянулась дугой: Кушка – Герат – Шинданд – потом дорога начинала понемногу отклоняться на восток – Кандагар – на север – Кабул – Саланг – Термез. В мою бытность эту дорогу уже изрядно разбили техникой). Преодолели два невысоких перевала. По пути – пост. Два БТРа, длинный низкий дом, тропинка вверх, где на вершине холма – наблюдательный пункт. (Дополнение. Служба на таких выносных постах, на отдельных заставах – тоска! Об этом я еще напишу). По пути – Черная скала. С нее часто раньше обстреливали дорогу. Сейчас очень редко. Она действительно черная, с крутыми откосами, а наверху – нагромождение камней. Стрелять с нее, наверное, действительно удобно. И дорога ее огибает у самого подножья ее огибает, все время проходя под ее кручами. Да и вообще мест, где можно устроить засаду, тут много. </P> <P>Недалеко от Адраскана стоит мирная банда. Иногда они приглашают наших. (Дополнение. Мирная банда – явление замечательное. Богат и могуч русский язык. Можно сказать «банда», а можно «отряд самообороны». Те «банды самообороны», с которыми были заключены договоры о взаимном ненападении, назывались мирными. Они нередко выступали в союзе с нашими войсками при борьбе с другими бандами, и особенно с отрядами моджахедов, которые приходили из-за границы). <BR>Попробовал чай китайский, апельсиновый напиток «Сиси», югославское печенье. Буду ехать в отпуск, нужно будет взять. (Дополнение. Да-да, юность – этого в Союзе не было!).</P> <P>18.09.1985<BR>Вчера допоздна просидел у Сергея Наумюка. Толковый офицер, таких бы побольше. Рота у него – игрушка! Ночью ходили караул проверять. Никаких нареканий!<BR>Командир батальона – майор Василий Николаевич Куринный. Замполит – майор Владимир Иванович Кирев. Секретарь комсомольского бюро лейтенант Сергей Бунак. <BR>С утра был с ротой разминирования. Проводилось занятие по обнаружению мин с минно-розыскными собаками – МРС, как их называют. Когда подошли ближе к кишлаку, нам навстречу тут же вышла группа местных жителей. Один мальчик на костылях. Оказалось, что он подорвался на нашей мине, они прикрывают подступы к батальону. <BR>Встретились с начальниками из местного отряда самообороны. Начальник штаба Абдураим Мирхан – черная борода, орлиный нос, внимательные глаза, колоритная внешность. Парторг Ибрагим Кармаль. </P> <P>Больше говорил Ибрагим. Он вообще не умолкал. (Дополнение. Среди афганцев очень многие говорили по-русски. Уж не знаю, чем это объяснить, но они очень легко усваивали наш язык и говорили без какого-то характерного акцента). Жаловался, что нет взаимопонимания между ХАД и царандоем, что с «духами» слабо идет борьба. (ХАД – это афганский КГБ. А царандой – милиция). <BR>Командир батальона молодец. Все его знают, он всех знает. <BR>- Фахо, за сколько свою дочь продал?<BR>Веселый седобородый дед отвечает охотно:<BR>- 250 тысяч афгани. <BR>(Дополнение. А какой же тогда курс был? Забыл. Может, дальше где-то найду…). </P> <P>27.09.1985<BR>Вчера и позавчера возвращались из рейда наши. Операция была на редкость удачной. Точных цифр пока не знаю, но одних ракет взято более 200. Зато две ночи после операции вокруг ухали наши пушки – «духи» активизировались. (Дополнение. В то время в Афганистане действовал «комендантский час» не только в городах, но и по всей территории. Вокруг гарнизонов стояла артиллерия, в том числе и залповая («Грады»), которая по ночам время от времени наносили удары по местам, где, по данным разведки, могут быть моджахеды. Это называется беспокоящий огонь. Если становилось известно, что возможна диверсия, такой превентивный огонь усиливался). </P> <P>Позавчера у летчиков было ЧП. Солдат-узбек, над которым (по слухам) издевались, ночью взорвал гранату. Сам насмерть, прапорщик в тяжелом состоянии, еще трое солдат ранены. (Дополнение. К вопросу о неуставных взаимоотношениях в Афганистане еще буду возвращаться не раз. Но если коротко, насколько мне доводилось сталкиваться, дело обстояло примерно так. Чем более боевым было подразделение, тем меньше там было издевательств одних солдат над другими. Это и понятно – бой есть бой, там друг на друга надо полагаться и надеяться, а не ждать пулю в спину. А чем дальше в тыл, тем больше всякой грязи. Понятно, что под словом «тыл» я здесь имею в виду выполнение задач, не связанных непосредственно с боевыми действиями). </P> <P>28.09.1985<BR>Пишу на 18-й сторожевой заставе. (Дополнение. Чтобы максимально обеспечить пропуск автомобильных колонн вдоль основных дорог были расставлены сторожевые заставы. Их было 862, а всего для этой цели было задействовано примерно 20,2 тысячи военнослужащих. Они были укомплектованы таким образом, чтобы в случае нападения смогли продержаться до подхода подкрепления). Приехал сюда вчера вечером. <BR>Выехали где-то минут 20 шестого вечера. Машина – зверь: без сцепления, ножного тормоза, заднего стекла. Везли продукты для двух «постов» - 22-й и 55-й км. <BR>- Только бы до темноты успеть, - сказал сидевший рядом в кузове старший лейтенант Володя Фабричнов.<BR>Дорога ужасная. Плиты выщерблены. Ямы всюду огромные. Перед каждой надо тормозить. А сцепления нет – того и гляди заглохнешь. И стартер тоже работает через раз…<BR>Слева над зубцами гор только что поднявшаяся полная луна. Справа над горизонтом повисло солнце. А посередине – мы на разбитом, расхлябанном ГАЗ-66. </P> <P>Пока ехали по равнине, все было спокойно. Несколько кишлаков промелькнули справа и слева. В одном у дувала сидели несколько афганцев. Один – пожилой – сделал в нашу сторону какой-то жест, мальчик лет 12 его повторил. Что точно он означает, не знаю (движение большим пальцем вверх и вперед), но явно ничего доброжелательного.<BR>Проезжали мимо отары овец. Мальчишки-пастухи жестом клянчили сигареты.</P> <P>Неужели курят? – спросил я.<BR>(Ох уж эта наивность советских времен!)<BR>- Они в 12 лет уже мужчины, - ответил сидевший на коробках с консервами солдат.<BR>Он достал пачку сигарет, но бросить не успел – далеко отъехали.<BR>А я вспомнил и рассказал историю про ЛУЦИВ.<BR>(Дополнение. Об этой истории можно было бы не рассказывать, опустить ее, да уж больно забавная, хотя отношения никакого к основному рассказу не имеет. </P> <P>Я учился в Донецком военно-политическом училище на саперном факультете. Одну из стажировок проходил на Западной Украине, в ЛУЦИВе – Львовский учебный центр инженерных войск, что на Яворовском полигоне. Как-то я с одним прапорщиком поехал в деревню Коты, где был единственный на всю округу магазин. Прапорщик взял, что хотел, а в дополнение – килограмм конфет. Выходим на улицу, и он этот кулек отдает бегавшим тут же детишкам. Я, понятно, удивлен. А он отвечает: «Наверное, среди них и мои бегают». Оказывается, эти деревни, которые располагались вокруг огромного Яворовского полигона, жили исключительно за счет военных. И работали здесь же, и самогон гнали и брагу делали для военных, и скупали то, что тащили им… И любой военный, который надолго приезжал на полигон, и жаждал женского общества, легко находил его здесь. В результате дети рождались, но мужчин тут не было. Когда мальчишки подрастали, они отсюда уезжали, мало кто оставался).<BR>Истории посмеялись.</P> <P>- Ну, тут вряд ли у кого могут быть дети, - смеялся Володя. – Этих грязных замарашек никто (трогать) не станет. От них любую заразу подцепишь… Да и опасно – афганцы такого не простят.<BR>Дорога втянулась в горы. <BR>- Я не трус, но… - сказал Фабричнов, взял автомат, передернул раму и, свесив ноги за борт, начал смотреть в сторону гор.<BR>Приготовили автоматы и солдаты. Андрей Шумилин, явно подражая им и стараясь показаться бывалым воином, достал пистолет, передернул затворную раму и поставил на боевой взвод. Взял в руки автомат и я. Внутри напряглась какая-то пружина. Вроде бы и не боюсь, верю в фортуну, а холодок по спине немножко гуляет. Потому не стал досылать патрон в патронник и повернулся к горам, чтобы не выдать волнение.<BR>- А что, стреляют? – спрашиваю.</P> <P>- Здесь еще нет. А дальше – случается.<BR>Крутой поворот, под ним труба коллектора, крутой откос.<BR>- Здесь погиб Серега ??????<BR>(Дополнение. Тогда фамилию не расслышал или не запомнил. Потом думал уточнить, да так и не удосужился.)<BR>- Как? Обстреляли?<BR>- Нет, водитель с управлением не справился и БМП уехала вниз. Сам-то механик, сволочь, жив остался…<BR>(Дополнение. Я колебался, стоит ли приводить эту фразу Володи. Склонялся к тому, чтобы убрать. Но потом решил оставить. Это ведь тоже свидетельство истории – отношение на войне к людям, которые стали невольными виновниками гибели товарищей. Поймем и простим эту резкость!).</P> <P>Взлетает в небо зеленая ракета. С нашей машины, из кабины, старшина роты пускает такую же. Подъезжаем к стоящей на дороге БМП-2. Пост «22-й километр».<BR>Здесь сгружаем продукты, половину. Темнеет на глазах. (Дополнение. Это особенность юга, гор и пустыни. Здесь нет сумерек – вечером с заходом солнца сразу накатывается тьма, утром с появлением солнца сразу становится светло.) После нескольких неудачных попыток машина заводится, и мы трогаемся.<BR>Дорога описала широкую дугу и уходила в горы. Я посмотрел назад. Пост, окруженный стеной из саманного кирпича, четко виднелся на вершине горы. На фоне еще светлого неба он выглядел как древняя крепость. Впереди была тьма. Правда, луна светила ярко, пружинка внутри опять напряглась. </P> <P>Опять автоматы в стороны. Машина включила фары (хоть они работали!), поехали дальше. (Дополнение. Это было грубейшим нарушением всех действовавших тогда приказов. Одиночная машина, без сопровождения не имела права ехать ночью, да еще на столь опасном участке. Ну да только когда ж это мы, русские, обращали внимание на подобные запреты! <BR>Во время Второй Чеченской кампании я был свидетелем такого случая. Как-то утром встретил в магазине на территории авиабазы в Моздоке знакомого телеобозревателя. Он уже был в изрядном подпитии и брал еще бутылку. А до того отказывался даже от пива – молодой, он очень хотел преуспеть на поприще тележурналистики и заботился о репутации. Естественно, я поинтересовался о причинах. Он ответил, что поздно вечером возвращался со съемок из Чечни и пытался уже в темноте проскочить блокпост. Его остановили, несмотря на серьезные документы, продержали до утра, а утром с соответствующими комментариями передали в комендатуру. Командование Объединенной группировки пообещало сообщить об инциденте в Москву и добиться для журналиста «волчьего билета». </P> <P>Я парня как мог успокоил, в том смысле, что руководство телекомпании наоборот должны поставить ему в заслугу такое отношение к выполнению профессионального долга. Сегодня этот обозреватель благополучно работает на нашем государственном телевидении, имеет довольно высокий рейтинг и коэффициент узнаваемости. В общем, выкарабкался. Но ситуация показательна: в условиях боевой обстановки командование жестко требует соблюдать порядок передвижения, и в то же время сколько угодно находится людей, которые эти запреты нарушают).<BR>Дорога то петляет, то взбирается на гребень. Иногда идет между двумя откосами. Так и думаешь: сейчас кто-нибудь бросит сверху гранату – и всё.<BR>Вскоре встретили поджидавшую нас БМП. Двинулись дальше. Уже совсем стемнело. Скалы темные, а мы – как на ладони.</P> <P>Вскоре опять в небо взлетела ракета. Приехали.<BR>Застава сразу у дороги. Встретили нас собаки – Бим, Пальма… Почему на отдаленных точках солдаты так любят животных? Конечно, только одомашненных – кекликов стреляют только так. (Кеклик – горная куропатка). <BR>Ротный – капитан Алябьев Александр Васильевич. Вошли в комнату. Она заглублена в землю, окошко под потолком, а на улице – над землей. Светит крошечная лампочка под потолком – от аккумулятора. Стол, две скамейки, четыре кровати, ящик снарядный на стене вместо шкафчика. Пирамида (шкаф для автоматов). В углу печка. </P> <P>Фабричнов привез керосиновую лампу. Конструкция сложнейшая. Разбирались с ней долго, так до конца и не разобрались. <BR>Застава здесь стоит давно. Раньше здесь командовал капитан Александр Ф. (Дополнение. Фамилию не указываю, так как писал с рассказа других). При нем были мордобой, пьянство, ничего не строили. Пищу готовили в бачке на костре. Купались в луже у моста. Новый ротный взялся за стройку. Построена новая столовая, ПХД, санчасть, заканчивается инженерное оборудование позиций. <BR>Писали «пулю» до 12 ночи. (Дополнение. Преферанс не зря называют офицерской игрой. На таких заставах, да и вообще в отрыве от пункта постоянной дислокации времени много, а преферанс игра умная. И время занимает, и отупеть не дает).<BR>Пошли проверять посты. Организовано здесь всё так. Одна смена дежурит до полуночи, вернее, до часу. Вторая – после. Остальную часть ночи отдыхают. БМП нацелены в разные стороны, на каждой обязательно по человеку. Перед ними – сигнальные мины. Кроме того, собаки чужих не подпустят.</P> <P>(Дополнение. Об афганских собаках можно рассказывать бесконечно. Откуда они берутся на заставах, в гарнизонах, на постах, как правило, никто не помнит. Но собаки, раз придя, верой и правдой служат здесь человеку. Казалось бы, собака местная, ей афганцы должны быть своими. Ан нет, оказавшись на нашем посту, она афганцев и близко не подпустит. У них система опознавания «свой-чужой» работает безукоризненно. Побываешь раз на «точке», потом приедешь через год – узнает. А если приехал без сопровождения своих, встретят и будут настороженно следить за тем, как встретят хозяева. Примут, они хвостами виляют, они твои. Но если не примут – в следующий раз не подпустят. И ведь с заставы ни ногой, словно понимают, что дальше начинается чужой мир.<BR>Сколько таких бедолаг мы бросили, когда уходили!</P> <P>Несколько лет назад я был в командировке на Ямале. Разговаривал с персоналом аэропорта в Салехарде. Так они рассказывали, что картина, когда человек, улетая на Большую землю, бросал в аэропорту собаку. Историй, как они, бедолаги, потом подолгу бегали, брошенные, по бетонке – не счесть! Всё же насколько мы, люди, подлее собак!).<BR>Пришли назад. И тут меня обрадовали. Оказывается, в нашем домике живет змея песчанка. А я змей боюсь панически. А Андрей Шумилин боится крыс. Его успокоили: крысы тут бывают, но не каждую ночь. Только погасили свет, на него кто-то наступил. Андрей вскрикнул, вскочил. А оказалось, что это кот Полковник.<BR>С утра взялся за дело. Осмотрел хозяйственные постройки. Всюду чувствуется забота и старание. Старшина говорит с гордостью. А я думаю: насколько же неприхотлив наш человек, если таким убожеством мы гордимся! В самом деле, видно, что труд приложен колоссальный, усилия по доставке материалов – грандиозные. На деревянную обшивку идут доски. На трубы для бани – трубы с разбитого бензовоза, лежавшего где-то неподалеку с незапамятных времен. А главное – саманный кирпич. Его режут из глины сами. (Дополнение. Конечно, это его только так называли – саманный. На самом деле это бы не саман, а просто глиняные блоки). Хлебопекарня. Столовая. Всё сделали сами. И всё новенькое. </P> <P>30.09.1985<BR>В момент, когда писал вышенаписанное, в комнату вошел Фабричнов.<BR>- Сидишь?<BR>- Сижу.<BR>- А меня мог бы и не дождаться.<BR>Оказалось, что его только что обстреляли. Выехал на БМП сопровождать «Урал», который шел в Фарах. Доехал до выхода из гор, помахал рукой и повернул обратно. Сидел, конечно, на броне.<BR>(Дополнение. Еще один пункт, по которому шла война начальства с остальными военными. Требование было жесткое: всем ездить только внутри боевых машин, под защитой брони. Но никто на этот запрет внимания не обращал, ездили сверху. Прежде всего, сверху все видно, интереснее. Потом, внизу жарко, запахи железа, ГСМ, отработанного топлива, а наверху ветерок обдувает. Ну а главное – если машина наскочит на мину, сверху сбросит и останешься в живых, в худшем случае, ушибешься. Бывали, конечно, случаи, когда люди погибали при падении с брони, но это редкость. А если внутри, контузия в идеальном случае, а то может и о потолок размазать. То же и при попадании выстрела гранатомета. Ну, а о пулях старались не думать, полагаясь на реакцию, что успеешь спрыгнуть, случись обстрел).</P> <P>Вдруг грохот. Прямо под кормой («под ж…», - выразился Володя) дым от разрыва. Крикнул водителю, который сидел по-походному, т.е. торчал из люка:<BR>- Газу! Вниз!..<BR>Отъехав метров 800, остановились. Осмотрели машину. Увидели на броне след от пули. Я тоже видел этот след. И не думал, что винтовочная пуля может так оцарапать броню БМП. <BR>- Чуть бы получше прицелились «духи» - и готово. Что гранатомет, что пуля в механика-водителя – и нам каюк.</P> <P>Я засмеялся:<BR>- Андрей тебе бутылку должен. <BR>Андрей – это офицер, машину которого сопровождал Фабричнов. Фамилию его я не записал.<BR>- Одной не отделается!<BR>Посмотрел на меня, подумал и говорит:<BR>- А я ведь хотел тебя с собой взять. <BR>Поехали в то место, где его обстреляли. Конечно, никого и ничего не нашли. Отъехали от дороги, остановились у высокой одинокой горы, господствовавшей над местностью. Оказалось, что тут проходит тропинка, по которой ходят местные жители. И «духи», конечно. Володя по тропинке шел осторожно, всё осматривал, наверное, мин опасался.</P> <P>- Только ишак прошел, - говорит.<BR>Шут его знает, как он определил.<BR>- Кайтмесов!<BR>- Я!<BR>- Пещерки видишь?<BR>Как и солдат, я увидел их не сразу. Потом разглядел: два крохотных пятнышка на коричневом склоне где-то в километре от нас. <BR>Солдат ловко впрыгнул на броню, залез в башню.<BR>Первые два снаряда ушли чуть выше гребня и взорвались на склоне следующей горы. Следующие два разрыва были чуть левее. А следующие две серии по два снаряда пришлись точно по пещерам. </P> <P>(Дополнение. Сколько раз впоследствии мне доводилось быть свидетелем такой вот стрельбы «на всякий случай»! С одной стороны, война есть война. А с другой, пальба без разбора куда ни попадя приводила к случайным смертям мирных жителей, что не приносило нам популярности. А как надо было действовать? Да кто ж его знает! Человек, которого обстреляли, имел полное моральное право обстрелять злополучные пещерки. Но если бы в них оказались случайные люди, они также имели бы полное право на месть. Нарастание насилия с одной стороны непременно вела к эскалации сопротивления. Война!).<BR>Ротный сказал, что вершина горы, у которой мы стоим, господствующая, видна со всех сторон и на ее вершине, скорее всего, сидит «духовский» наблюдатель. Подняться на нее очень нелегко. <BR>- Так мы что, под прицелом сейчас?<BR>Я почувствовал себя неуютно.<BR>- Очень может быть.<BR>Посмотрел на гору. Гора как гора. На вершине камней полно. Действительно, может, сидит там кто-нибудь и смотрит на нас. Быть может, сквозь прицел «бура». Неприятно.</P> <P>(Дополнение. Вооружение душманов заслуживает отдельного рассказа. И я обязательно к этой теме вернусь. А вообще они были вооружены чем угодно – от допотопных ружей до современных автоматов, собравшихся сюда со всего света. После наших «Калашниковых» на втором месте шли «буры» - английские винтовки. Очень сильное и надежное оружие).<BR>На обратном пути заехали в крошечный кишлак, расположенный метрах в 300 от дороги. Мне сказали, что здесь живет старик с семьей. Я увидел следы автомобильных покрышек. Но мне рассказали, что это из покрышек здесь делают калоши.<BR>Домики здесь не такие, как в Туркмении. Прежде всего – все из глины. Все обмазано глиной, перемешанной с соломой. Надо сказать, что довольно аккуратно, не то что в Кизыл-Арвате. <BR>(Дополнение. Кизыл-Арват - городок в Туркмении. Там в советские времена стояла 58-я мотострелковая дивизия, в которой я прослужил 5 лет. Это была настоящая «дыра». Но по сравнению с другими населенными пунктами, в которых дислоцировались наши части, типа Казанджик, например, это был центр цивилизации).</P> <P>Из глины сделаны даже корытца, из которых овец поят. Конечно, они неподъемные, сделаны просто на земле, являются частью ландшафта.<BR>Где дома, где сараи, где кладовки определить невозможно. Всё одинаковое. Пол в них – земля. Ни ковров, ни кошмы нет. Потолок куполообразный, посередине отверстие. В некоторых комнатах нет ничего, они иногда сообщаются между собой. Но чаще в комнатах имеется только один вход. В результате дом получается длинный с цепочкой куполов по крыше и рядом дверей по фасаду. С обратной стороны – отверстия-окна. В одном помещении (судя по слою овечьего помета, кошаре) с наружной стороны, выходящей наружу со двора, небольшой выступ опять же наружу, полукруглый, с отверстиями для вентиляции. В одной такой же комнате – сено, душистое, приятное.</P> <P>Подошли мы к кишлаку. Никого. Сообразили, что старик, без сомнения, знал про обстрел БМП и решил, что с шурави лучше не связываться. <BR>Подходим к двери. Ротный подходит осторожно, автомат наизготовку. Резко, но не очень, без рисовки, вошел. Никого. Обошли всё. Мы с Володей прошли на виноградник.<BR>- Не может один дед содержать такое хозяйство, - говорит Володя. – Наверное, «духи» помогают.<BR>(Дополнение. Наглядный пример нашего мышления тех лет. Либо дехканин – либо душман. Третьего не дано).<BR> - Голуби! – восклицает он.<BR>Вскидывает автомат. Гремят выстрелы. Не попал.</P> <P>Вернулись к постройкам. Обыск продолжался. Солдаты ворошили вилами сено. Начали было выбрасывать его на улицу.<BR> - Зачем? Не надо, - остановил их ротный. – Люди же запасали… Так потыкайте, будет достаточно.<BR>Володя начал более внимательно осматривать помещение со стенами, покрытыми копотью. Наверное, здесь горит огонь. Взял мешочек, развязал. Там мак. Завязал, повесил на место. Развязал другой. На нем – какая-то «фирма». Как дико смотрится контраст – «фирма» современной фирмы в этом диком отсталом запустелом домике. Вот уж страна контрастов! <BR>Ничего не нашли. Всё еще раз обошли, сели на БМП и поехали назад.<BR>…На заставе пошли в баню. Только сел в парилке – «Николай, колонна!». А, что б тебе!.. Неохота выбираться. Черт с ней – дождусь следующей!<BR>Попарился, помылся. Колонна стоит. (Дополнение. Технические остановки колонны всегда делали возле застав. Кроме, понятно, экстренных случаев). </P> <P>Я подбежал к замыкающему БРДМу. <BR>- До Шинданда возьмете?<BR>- Садись!<BR>(Дополнение. В этом отношении перемещение между пунктами в Афганистане проблем не составляло. К любой колонне, к любой машине подходишь – и тебе никто не откажет. Какие бы звезды ни были у старшего машины или колонны, брали с собой без вопросов. Именно подобным своеобразным «автостопом» я объехал весь запад Афганистана. Обычно мои начальники понятия не имели, где точно я нахожусь. За счет этого выбора случайности я узнавал много интересного, бывал в местах, где не ступала нога журналиста. Меня там как-то подвозил Кобзон, который прилетал в Шинданд с концертом. Когда недавно я ему пытался напомнить тот эпизод, он не вспомнил… Интересно, сейчас на улице он подобрал бы меня, если бы я голосовал на обочине?..).</P> <P>Пока ехали по горам, с опаской смотрел по сторонам. А пост «22-й км» проехали – напряжение спало. Едем по равнине, попали в «пробку». Тут я в очередной раз убедился, что ведут себя наши воины не всегда достойно. Шла встречная колонна грузовых «мерседесов» с огромными кузовами. Передний остановился – что-то сломалось, наверное, У одного открылся борт, и на дорогу высыпались мешки (как потом оказалось, с удобрениями). Задние начали его объезжать. Но ведь первый тоже стоял! А о правилах дорожного движения здесь представление имеют очень относительное. Короче говоря, нам навстречу выезжает машины, а мы едем прямо на нее. Разгружавшие машину с открывшимся бортом афганцы закричали нам, чтобы мы пропустили грузовик. Старший нашей машины и солдат-водитель матом заорали, чтобы нам немедленно освободили дорогу. Афганец, ехавший нам навстречу – спокойный и выдержанный, молодой – немного сдал, кое-как разъехались. Но смотрелось все это очень некрасиво. Ведь можно все это было решить иначе, по-хорошему. Но наши вели себя тут как хозяева-хамы. </P> <P>(Дополнение. Случаев подобного хамского отношения к местным жителям я видел и потом немало. Некрасиво. Но с другой стороны, сколько случаев было, когда вот так, под видом случайно сломавшихся машин, устраивались засады для наших!).<BR>Дальше у дороги были развалины крепости. Стены метров 7 высотой, башни. В пролом видна еще одна башня. Всё это оплыло, разрушилось. Но видно, что крепость была могучая.<BR>Дальше вдоль дороги потянулись развалины на окраине Шинданда. Старлей мне объяснил, что раньше здесь вплотную к дороге подходили дома, дувалы и «зеленка». Оттуда постоянно обстреливали наши машины. Но как-то подбили машину какого-то начальника. На следующий день вышли танки и снесли вдоль дороги всё. С тех пор стало спокойно. </P> <P>(Дополнение. Такую же картину я наблюдал и в других населенных пунктах, в частности, в Герате. Ведь получался замкнутый круг! Кто-то стрелял из-за дувала. Со стороны наших нарастал негатив. Снесли дома и виноградники вдоль дороги. Негатив нарастал со стороны местных жителей… Взаимное нарастание взаимного неприятия. Наверное, на это обречены войска любой страны, которые стоят на территории другого государства). <BR>Во время той поездки мне рассказали несколько историй. </P> <P>В Герате во время июньской операции был случай, который меня буквально потряс. Тогда погибло 56 (по слухам) человек. Именно тогда Кононыхину был объявлен выговор.<BR>Ехал БТР. Командир приказал: «Беречь людей! Всех в броню!». В результате экипажи двух БТРов погибли полностью. Сначала из гранатомета был подбит один БТР. К нему спасать людей пошел другой. Ему сначала оторвало колесо. Однако он ехал дальше. Потом снаряд БЗО ударил в башню, и наводчику смяло голову. БТР вскоре остановился. Через десантные люки выбрались всего трое. Отбивались, сколько могли. Потом попрощались и по очереди застрелились. Сначала сержант. Потом солдат. Потом еще один. Этот последний выстрелил в себя из пулемета. Четыре пули прошли над сердцем. «Духи» сочли его погибшим и бросили. А когда пришли наши, он оказался жив. От него и узнали подробности. </P> <P>...Взяли ночью гору. А утром на нее налетели наши самолеты. Начали бомбить. По «Ромашке» (модель радиостанции):<BR>- Куда бомбишь? Здесь свои!..<BR>А из эфира:<BR>- Первый! Я – Второй. Захожу на боевой.<BR>Им опять:<BR>- Здесь же свои!..<BR>Когда самолеты стали заходить на второй круг, на земле зажгли шашки, начали пускать ракеты, материться в эфир… Летчики больше бомбить не стали. </P> <P>Жертв не было. </P> <P>(Дополнение. Покойный академик Сахаров как-то сказал, что в Афганистане командование посылало авиацию уничтожать свои подразделения, которые оказались в тяжелом положении, чтобы они не сдавались в плен. Это, конечно, бред параноика, но сейчас речь не об этом. А о том, что случаи, подобные описанному выше, имели место. Впрочем, не только у нас и не только в Афгане. Расстрел американскими военными английских союзников – наглядная тому иллюстрация. </P> <P>В мою бытность в Афганистане случилась история просто анекдотичная. Как-то на наше подразделение также был совершен налет нашей авиации. А каждому подразделению придавались авианаводчик и артнаводчик, как раз для корректировки взаимодействия родов войск. И этот авианаводчик умудрился навести свою авиацию на себя же. Когда самолеты начали заходить на боевой, мотострелки привычно попрятались среди камней. А корректировщик торчал на скале и что-то кричал в микрофон. А когда самолеты влупили ракетами, он попытался забиться в щель, где уже было полно людей. И оказался единственным раненым – ему осколок попал, пардон, в место, о котором говорят: ни самому посмотреть, ни другим показать. Над ним, естественно, потешались все. А потом старались взять с собой – подразделение, с которым он шел на боевой выход, было как заговоренное, на него никогда не было нападений. Рассказывали, что командир авиационной части потом устроил разнос всем: авианаводчикам за то, что не умеют выполнять свои обязанности, а летчикам за то, что так плохо отстрелялись). </P> <P>Еще один рассказ. Как-то подразделение было в Фарахе. А там стоит сверхсовременный отель. Офицеры возле него сфотографировались и отправили родным, мол, мы в нем живем. Родных успокаивали. </P> <br> • <a href='/litera/article17272.shtml?25777'>Отправить свой коментарий к материалу »</a><br> <br> • <a href='/meh/print.php?id=25777'>Версия для печати »</a><br><br> <div id='addcom'><h2>Комментарии:</h2></div> </div> <div class='ender'> </div> [an error occurred while processing this directive]