08 мая 2009 10:49
Автор: Александр Колотило (г. Москва, «ВВС сегодня»)
«Он на войне мужчиной был, мальчишкой числясь дома…»
Это строки из стихотворения Александра Твардовского «Иван Громак», написанного поэтом в 1943 году. Шесть лет назад одной из улиц Приморска – города на юге Запорожской области Украины, - присвоено имя прославленного фронтовика Ивана Громака. И вдруг эта улица исчезла. Конечно, не сама улица, а ее название. В годы войны гвардии старший сержант Иван Громак 13 раз горел в танке. Последний – 2 мая 1945 года. Мать героя получила на него две «похоронки». А теперь местные власти попытались похоронить память о нем в третий раз…
С сержантом Валерием Громаком я познакомился в 1972 году во Львове. Он первым встречал меня, прибывшего для поступления в военное училище, на контрольно-пропускном пункте.
- Будешь в моем отделении, - вводил меня Валерий в курс дела по пути в казарму.
На плечах у Громака были погоны сержанта-артиллериста.
- Нет, не артиллерист, ракетчик я, - пояснил Валерий. - Служил неподалеку от Полоцка, в Боровухе.
С того дня мы подружились. Когда нас зачислили в училище, Валерий так и остался моим командиром отделения. Прямолинейный, подчас грубоватый, он в то же время отличался незаурядными способностями в учебе, был хорошим спортсменом, обладал прекрасным чувством юмора, но главное – надежнее и вернее товарища у меня не было. Мы все его очень уважали. А уж не пошутить, когда Валерий рядом, было просто грех.
Однажды на третьем курсе я увидел у Валерия красочно оформленный журнал. Поинтересовался, что он там читает.
- Да вот про батьку моего пишут, - негромко проговорил Валерий.
- Что же ты говоришь-то об этом таким тоном, словно там не о твоем отце написано. Дай почитать, пожалуйста…
И я прочитал очерк. Честно говоря, был потрясен. Два с половиной года я не знал, что дружу с сыном человека такой удивительной фронтовой судьбы.
- Ну, Валера, - говорю, – геройский у тебя отец. Гордиться таким надо. Наверное, строгий был?
- А ты думаешь… Я ведь рос не ангелом. Всяко бывало. Так отец однажды выбросил из дома мои вещи – иди, сам зарабатывай себе на жизнь. Было мне тогда пятнадцать. И пошел я в «мореходку», батька у меня ведь перед войной был юнгой…
Иван Громак рано лишился отца. А родился он в запорожском селе Новоалексеевка. В четырнадцать лет попал в Севастополь. В 1938 году стал юнгой на крейсере «Красный Кавказ». На рассвете 22 июня увидел взрывы немецких бомб на севастопольском рейде. А затем, когда пришел приказ всех юнг списать на берег, стал бойцом 38-го добровольческого комсомольского инженерно-саперного полка, на базе которого со временем была сформирована Первая ударная инженерно-саперная штурмовая бригада. Иван Громак не любил рассказывать о войне. Вспоминал о ней только тогда, когда в доме собирались его однополчане. Но разве могли стереться из памяти Валерия их рассказы, пролившие свет на события, которые легли в основу стихотворения Твардовского?!
Война закончилась 9 мая, а 13 мая гвардии старшему сержанту Ивану Громаку исполнился 21 год. Удивительно, но факт: в День Победы на пропахшей порохом его гимнастерке не было ни одной награды. И только в октябре 1947 года командир 75-го Краснознаменного танкового полка подполковник Крупецкой на Дальнем Востоке вручит ему сразу шесть орденов и медалей. В том числе и орден Красного Знамени, которым рядовых награждали крайне редко. Здесь же, в районе озера Ханко, из рук командира Громак и получит книгу, в которой впервые прочитает посвященное ему стихотворение поэта Александра Твардовского…
Людям нашего поколения на всю жизнь запомнились фотографии казни Зои Космодемьянской. Их в октябре 1943 года напечатала газета «Правда». Комментируя снимки, фронтовой журналист П. Лидов сообщал, что фотографии найдены у фашистского офицера, убитого советским бойцом в боях под Смоленском.
Фамилия этого солдата долгое время оставалась неизвестной. Да и сам он узнал о том, что убил фашистского палача, лишь через двадцать два года. Боевые друзья считали его погибшим в том памятном бою. Об этом, в частности, рассказал корреспондент фронтовой газеты Л. Шапа, который в своем блокноте даже отметил место, где якобы был захоронен герой, - братскую могилу у села Потапово...
Высоты славы
В бою не шутка – со свежа,
Однако дальше – больше,
От рубежа до рубежа
Воюет бронебойщик...
И вот уже недалеки
За дымкой приднепровской
И берег тот Днепра-реки
И город – страж московский.
Комсомольская штурмовая бригада ночью уверенным маршем шла к линии фронта. Замполит на ходу объяснял обстановку: высоту 244,3 у деревни Потапово яростно защищает фашистская 197-я пехотная дивизия. В ее состав входит и 332-й полк, офицеры и солдаты которого принимали участие в казни Зои Космодемьянской.
- Отомстим за Зою! - призвал бойцов замполит.
Душной августовской ночью прозвучал сигал к атаке. До первой траншеи оставалось метров полтораста, как вдруг слева застрочил пулемет, подкосив первую цепь атакующих. Вот как об этом написал Александр Твардовский:
Лежит пехота. Немец бьет.
Крест-накрест пишут пули.
Нельзя назад, нельзя вперед.
Что ж, гибнуть? Черта в стуле!
И словно силится прочесть
В письме слепую строчку,
Глядит Громак и молвит: - Есть!
Заметил вражью точку…
Иван Громак упал, прильнув к прицелу противотанкового ружья. Успел только заметить, как после его выстрела над бруствером немецкой траншеи подпрыгнула каска, пулемет замолк. Но в тот же момент яростно застрочил пулемет справа. И снова ударил Громак бронебойным... Все ближе вражеские траншеи, опоясывающие высоту. Откуда-то выполз танк. Вот-вот громыхнет огнем по атакующим. Лишь на минуту подставил он борт с крестом. И этого оказалось достаточным, чтобы Громак из своего ПТРа пробил броню.
Берет тот кустик на прицел,
Припав к ружью, наводчик.
И дело сделано: отпел
Немецкий пулеметчик.
Один отпел, второй поет,
С кустов ссекая ветки.
Громак прицелился – и тот
Подшиблен пулей меткой.
Команда слышится:
- Вперед!
Вперед, скорее, братцы!..
Но тут немецкий миномет
Давай со зла плеваться.
Иван Громак смекает: врешь,
Со страху ты сердитый.
Разрыв! Кусков не соберешь –
Ружье бойца разбито.
Громак в пыли, Громак в дыму,
Налет жесток и долог.
Громак не чуял, как ему
Прожег плечо осколок.
Победное «ура» гремит на поле боя. Уже рукой подать до первой линии обороны врага. И вдруг у ног Громака упала немецкая граната. Она вертелась волчком, готовая вот-вот взорваться сотнями осколков. Иван схватил гранату, швырнул ее в сторону. Жаркая волна атаки внесла бойца в немецкий окоп.
Минутам счет, секундам счет,
Налет притихнул рьяный.
А немцы – вот они – в обход
Позиции Ивана.
Ползут, хотят забрать живьем.
Ползут, скажи на милость,
Отвага тоже: впятером
На одного решились.
Вот – на бросок гранаты враг,
Громак его гранатой,
Вот рядом двое. Что ж Громак?
Громак – давай лопатой.
Мгновения решали судьбу. Иван схватил правой рукой лежащую на бруствере саперную лопатку и ударил ею по голове солдата. А затем, выхватив из-за пояса финский нож, молниеносно поразил опешившего офицера. На боку у того висел полевой планшет. Иван успел его снять, но за спиной вдруг опять рванула граната…
Сошлись, сплелись, пошла возня.
Громак живучий малый.
- Ты думал что? Убил меня?
Смотри, убьешь, пожалуй!-
Схватил он немца, затая
И боль свою и муки:
- Что? Думал – раненый? А я
Еще имею руки.
Сдавил его одной рукой,
У немца прыть увяла.
А тут еще – один, другой
На помощь. Куча мала.
Лежачий раненый Громак
Под ними землю пашет.
Конец, Громак? И было б так,
Да подоспели наши...
Такая тут взялась жара,
Что передать не в силах.
И впереди уже «ура»
Слыхал Громак с носилок.
Пришел в себя Громак в медсанбате. Оглянулся – нет планшета. Спросил медсестру.
- Взяли в политотдел бригады, - сказала она, - там какие-то немецкие фотографии и карты.
Вот и все, что узнал тогда Иван Громак. Услышанному не придал значения. Мало ли фотографий таскают немцы с собой? А вот карты могли быть ценными для командования.
Вскоре после боя за село Потапово в армейской газете появилось стихотворение Александра Твардовского, которое называлось «Иван Громак». Бойца командование представило к званию Героя Советского Союза.
Спустя два месяца после памятного боя снимки из немецкого планшета через политуправление Западного фронта были доставлены в «Правду». О них узнала вся страна. Но имя бойца, добывшего фотографии, оставалось неизвестным.
Похоронен был дважды заживо
Вытащили хирурги из молодого тела осколки, зарубцевались раны. И снова Громак рвется на фронт. В свою штурмовую бригаду. Но фронту позарез нужны были танкисты. И бывший моряк, сапер, бронебойщик стал механиком-водителем танка Т-34 третьей танковой бригады. С ней пройдет он тяжелый путь, будет защищать кавказские перевалы, испытает радость долгожданных побед.
...Танковое крещение Громак принял на полях Молдавии. В одной из жарких атак сгорел его первый танк. За год войны он участвовал в 280 танковых атаках, разведках боем, рейдах по тылам врагов, 13 раз горел в танке. Последний – в Берлине 2 мая 1945 года. Валерий рассказывает, что дома у них хранится фото, где отец снят в столице Германии в чужой гимнастерке, подпоясанный немецким ремнем: его форма сгорела в танке.
Командиром танка у Громака был пришедший из штрафбата лейтенант Подгорбунский, впоследствии ставший Героем Советского Союза и генералом. В 1965 году они встретятся в Москве. Когда предстоял особенно ожесточенный бой, лейтенант покидал свое командирское место в башне танка и садился на броню, рядом с люком механика-водителя. Команды Ивану Громаку он подавал через открытый люк. Это несколько раз спасало жизнь солдату. Когда от прямого попадания немецкого снаряда сносило башню Т-34, механик- водитель вылетал из люка. В бою за Вильнюс Громака тяжело контузило. Полгода провел в госпитале. Он ничего не слышал и не мог даже говорить. В 1991 году, когда Валерий находился в командировке в литовской столице, отец прилетел в Вильнюс, и они вместе отыскали могилу его экипажа…
Еще мальчишкой Валерий узнал и о существовании в Польше деревни Ласки. В этом населенном пункте фашистам удалось поджечь несколько наших танков. По номеру боевой машины однополчане установили имена погибших. Матери Ивана Громака вручили вторую похоронку. В ее выплаканных глазах не было слез. В Брестской крепости в начале войны без вести сгинул старший сын Константин, младший политрук, а теперь пришла вторая похоронка на среднего… Но Иван Громак остался жив. В суматохе боя, раненый, он выбрался из горящего танка… А потом попал в резерв.
Как и когда написал это стихотворение Александр Твардовский – отец Валерия не знал. Да и детям ничего не рассказывал. В 1968 году ученица и член краеведческого отряда 22-й школы города Николаева, изучавшая историю сформированного в Николаеве 38-го комсомольского инженерно-саперного полка, обратилась с письмом к Александру Трифоновичу Твардовскому с просьбой рассказать, где и как он познакомился с Иваном Громаком.
18 декабря 1968 года поэт ответил. Рассказ о подвиге Ивана Громака он услышал в день освобождения Смоленска осенью 1943 года у переправы через Днепр.
Не всяк боец, что брал Орел,
Иль Харьков, иль Полтаву,
В тот самый город и вошел,
Через его заставу.
Такой иному выйдет путь,
В согласии с приказом,
Что и на город тот взглянуть
Не доведется глазом.
Вот так, верней, почти что так,
В рядах бригады энской
Сражался мой Иван Громак,
Боец, герой Смоленска.
Соленый пот глаза слепил
Солдату молодому.
Что на войне мужчиной был,
Мальчишкой числясь дома.
Тяжелее, чем в бою
Все, кто знал героя, отмечали в нем обостренное чувство справедливости. Природная скромность не позволяла ему ходить по кабинетам начальства, выбивать себе льготы. Да что говорить, даже о том, что он – участник легендарного Парада Победы на Красной площади, дети узнали через двадцать лет после события. И не от самого отца, а от боевых друзей, которые пригласили его в 1965 году на празднование Дня Победы в столицу.
Враг отступил в огне, в дыму
Пожаров деревенских...
Но не пришлося самому
Ивану быть в Смоленске.
И как гласит о том молва,
Он не в большой обиде.
Смоленск – Смоленском. А Москва?
Он и Москвы не видел.
Не приходилось,- потому...
Опять же горя мало:
Москвы не видел, но ему
Москва салютовала.
В 1943-м Москва салютовала, как сказал в своем стихотворении Александр Твардовский, освободителям Смоленска. Салютовала она и мужеству Ивана Громака. А попал в столицу он только перед подготовкой к Параду Победы в 1945-м. Иван Громак примет участие в историческом параде в составе сводной колонны бойцов, несущих по Красной площади знамена поверженных фашистских войск. Он пронесет и швырнет к Мавзолею знамя танковой дивизии СС «Великая Германия». В Белоруссии танк Громака поджег «Тигр» из этой дивизии, на стволе которого было 18 колец – столько, значит, побед одержали танкисты-эсэсовцы до встречи с «тридцатьчетверкой»…
Прошли годы. После войны Иван Громак долгое время работал в госстрахе простым агентом. И жена его трудилась там же. Выросли дети. Дочь Ивана Громака Светлана окончила школу с золотой медалью, потом – Днепропетровский металлургический институт, работала до развала Союза на металлургическом заводе. Сын Валерий тоже должен был получить золотую медаль при выпуске из высшего военного училища. Должен был, но не получил. Не умел он кланяться, никогда не поступался со своей совестью. Вот это ему начальство и припомнило… Назначение получил лейтенант Валерий Громак на Северный флот. Семь лет служил в Гаджиево на 3-й флотилии атомных подводных лодок, еще семь – в Североморске, затем – тринадцать лет на Балтийском флоте. В 1989 году Валерий Громак выиграл всесоюзный конкурс на полет журналиста в космос. На последнем этапе как моряка списали со «смешным» диагнозом – «хронический тонзиллит». Капитан 1 ранга запаса Валерий Громак – лауреат нескольких журналистских всесоюзных конкурсов. Два созыва избирался депутатом городского совета на Севере. Был в Чечне, составил книгу «Морская пехота Балтики. Слава и память». Участник десятка дальних походов на подводных лодках и надводных кораблях.
Шло время. Уже выросли и внуки Ивана Громака. Не обидел Бог семейным счастьем героя. И дети, и внуки нашли свое место в жизни. Душа в душу жил со своей супругой Валентиной Сергеевной. Нелегкой была и у нее судьба. В годы войны ее угнали на каторжные работы в Германию. Возвратилась оттуда только в 1945-м. А потом – новое несчастье – смерть первого мужа. Осталась с двухлетней дочуркой на руках. И вдруг – встреча с Иваном Громаком. Поженились и полвека прожили в ладу и согласии.
Многочисленные ранения и контузии давали о себе знать. Врачи определили фронтовику группу инвалидности, запретили ему волноваться. Он перебрался жить поближе к морю. Началась перестройка. Приходило в запустение все, что было с таким трудом создано. «За что же я воевал?» - спрашивал герой и не находил ответа. Когда лежал в больнице, за все приходилось платить.
- В столовой, - вспоминает Валерий, - перестали кормить. Мои заверения, что я за все заплачу, что не стоит из-за этого волноваться, натыкались на жесткие батины слова. Не жаловал отец и новую украинскую власть, возмущался мизерной пенсией, которую украинское государство платило ветеранам. Не принял он и орден «За мужество» номер 6060, которым его в 1999 году наградил президент Леонид Кучма... Когда после распада СССР в местном техникуме комната боевой славы 1-й штурмовой Комсомольской ударной бригады потихоньку стала приходить в упадок, отец забрал все ее заброшенные материалы. Собирался сделать музей в своем доме. Не успел… В Приморске все говорят: «Война догнала Ивана».
Очень тяжело переживал все происходящее фронтовик. Валерий рассказывал:
- Когда в 1992 году я приехал в отпуск, батя прямо задал мне вопрос: «Почему ты развалил Советский Союз?». На мое невнятное, что я служил, что я был на Севере, плюнул и даже отказался со мной выпить фронтовые сто граммов.
Улица, превратившаяся в призрак
Приморск (до 1964 года – Ногайск) – курортный городок на юге Запорожской области Украины. Расположился он на берегах впадающей в Азовское море степной реки Обиточной. Славится своим гостеприимством, бережным отношением к памяти тех, кто освободил эту землю от фашистов. Заметно это по ухоженным обелискам погибшим, стремлению поддержать ветеранов. Администрация города пригласила капитана 1 ранга Валерия Громака на праздник, посвященный очередной годовщине освобождения Приморска от фашистов. Участвовал в нем весь город, сотни отдыхающих. На празднике в торжественной обстановке городской голова Г. Шаповал объявил, что по просьбе общественности и с целью увековечения знаменитых земляков одной из улиц Приморска присвоено имя Ивана Громака, героя одноименной поэмы Александра Твардовского.
На городской площади сыну героя вручили решение горсовета об этом – № 230 от 18 сентября 2003 года. Но вдруг улица Ивана Громака исчезла. А вразумительного ответа от властей по этому поводу родственники так и не получили.
- Очень больно, - говорит Валерий, - что батю обидели после смерти. Я ведь в прошлом году писал письма и президенту Ющенко, и премьер-министру Тимошенко. Мертвым не стыдно, стыдно должно быть живым. Просил защитить память Солдата и его честное имя. Отец не заслужил того, чтобы с ним так поступали после смерти. Увы, ни на одно из моих обращений я ответа не получил. Ясно, что им нет никакого дела до Солдата, а тем более, если его сын – «москаль».
Месяц назад в одной из областных запорожских газет появился материал об Иване Громаке. Вот что пишет в своей корреспонденции журналист Сергей Томко:
« – Конечно, я очень обрадовалась решению горсовета об увековечении памяти мужа, - со слезами на глазах говорит вдова штурмовика-гвардейца Валентина Сергеевна. - Плакала от радости. С сыном Валерием и дочерью Светланой сразу же поехали, сфотографировались под табличкой с надписью «Улица Ивана Громака». И вдруг мне рассказывают: нет той улицы. Вы знаете, от переживаний меня так схватило – из больницы не выхожу.
Тяжелый осадок история с улицей-призраком, появившейся без малого шесть лет назад, как оказалось, на один день, оставила в душе и у бывшего преподавателя Ногайского сельхозтехникума Ольги Гешевой.
- Я так полагаю, - рассуждает она, - коль приняли решение об улице Ивана Громака, нужно было обязательно довести его до логического завершения.
Неравнодушная Ольга Семеновна не удержалась и в начале марта отправилась в горсовет – добиваться справедливости.
- Добились? - интересуюсь у нее.
- Мэр меня принял, долго мы с ним говорили, но, к сожалению, ни до чего конкретного не договорились.
Однако не все так безнадежно, как может показаться на первый взгляд. В минувшую пятницу приморский городской голова Григорий Шаповал категорически заверил: к нынешнему Дню Победы улица Ивана Громака обязательно появится в Приморске. «Таблички новые уже заказаны, - подчеркнул Григорий Николаевич. - Каждый житель улицы их получит».
- Так что, можно будет приезжать на открытие улицы?
- Приезжайте, приглашаю!»
…Давно уже заросли травой и сравнялись фронтовые окопы, засеяли люди поля сражений хлебом. Спит в украинской земле герой Великой Отечественной Иван Громак, присоединив свою надгробную звезду к созвездию фронтовых сверстников и побратимов. Обелиск на его могиле хорошо видно с трассы Ростов-на-Дону – Одесса. К могиле часто приезжают оставшиеся в живых однополчане, приходят соседи, просто незнакомые люди.
Уходят ветераны… Нет, неправда, они не уходят. Вернее – уходят только на миг, на те мгновения самой смерти, а потом возвращаются к нам навечно, чтобы быть навечно в нашей памяти, в наших поступках и в наших делах. Хочется верить, что местные власти все же вернут улице имя Ивана Громака. Сколько бы ни хоронили героя – память о нем жива и будет жить вечно.
•
Отправить свой коментарий к материалу »
•
Версия для печати »
Комментарии: