Путь к новой жизни : [an error occurred while processing this directive] <div id=page> <h1><a href='/litera/public/index.shtml'>Публицистика</a> » <a href='/litera/public/35643/index.shtml'>Сергей Усков</a></h1> <span class="date"><span>22 января 2009 12:45</span></span> <h3><i>Автор:</i> Сергей Усков (протоиерей Сергий) г. Новокуйбышевск </h3> <h2>Путь к новой жизни</h2> <P><B>Друзья и коллеги</B></P> <P>Навсегда я запомнил своих первых коллег по работе в редакции, по своей первой самостоятельной работе. В первую очередь это, конечно, редактор. П.Т. Карпенко. Он тоже оказался ровесником моего отца. В школьные годы они даже где-то встречались, хотя жили в разных селах. Характер у нашего руководителя был мягкий и покладистый. Он ни на кого не повышал голоса. </P> <P>Меня удивляло, что он никогда не ходил на обед. В Ветлянке, на одной улице с редакцией, была и столовая, где мы все обедали. После обеда обязательно заходили в тир, стоящий рядом. Устраивали импровизированные соревнования по стрельбе. Это стало своеобразной традицией. Непревзойденным стрелком у нас оказалась корректор Клара Городниченко. Петр Тимофеевич не только не ходил в столовую, но даже кофе или чай на работе не пил. Никогда не привозил с собой из дома ни бутербродов, ни другой еды. Много курил. Может быть поэтому и умер в 47 лет. Я не помню, чтобы он в то время болел или жаловался на здоровье. Любил папиросы "Беломорканал". Бывало мы уходим на обед, а он дает мне немного денег и просит:</P> <P>– Возьми там, пожалуйста, в буфете, пару пачек "Беломора".</P> <P>Каждый творческий (то есть пишущий) работник редакции или, проще говоря, корреспондент отвечал за определенный участок работы и назывался заведующим отделом, хотя и был в этом отделе единственным сотрудником. Так, зав. отделом партийной жизни (с правами зам. редактора) был Коннов Вениамин Степанович. Отдел промышленности и транспорта возглавлял Михалев Иван Яковлевич. В отделе сельского хозяйства трудился Менжаев Василий Макарович, а в отделе писем Ушанов Владимир Павлович. </P> <P>Ответственным секретарем редакции (а это ключевая должность, вторая после редактора), была Квятковская Прасковья Ильинична. Именно ей все мы сдавали свои написанные статьи и заметки, а я фотоснимки с "подклишовками", то есть с текстами под фотографии. Именно П.И. Квятковская решала что пойдет в газету, а что нет, именно её мнение о качестве работы сотрудника было решающим. Она имела право сократить любой материал, переделать его или вернуть нам на доработку, а то и просто отклонить. Некоторые статьи откладывались в "долгий ящик", задерживались. Это было даже хорошо, так как в редакции создавался "загон", то есть некоторый запас на всякий случай. </P> <P>И хотя, как правило, это были не срочные материалы, каждому из нас хотелось, чтобы именно его корреспонденции не задерживались. С трепетным волнением мы раскрывали на утро свежий номер газеты и жадно искали глазами на её страницах свою фамилию. Приятное и незабываемое это чувство – держать в руках пахнущий типографской краской экземпляр, видеть в нем воплощение собственного труда, вспоминая при этом все нелегкие этапы сотворения своего "шедевра". Я, хоть и числился фотокорреспондентом, тоже старался не ограничиваться одной фотосъемкой, а как можно больше писать на различные темы. Нашим руководством это всегда приветствовалось, ведь газете постоянно нужны были свежие материалы.</P> <P>Всего в редакции работали 12 человек, включая водителя и уборщицу. Бухгалтером некоторое время была Валентина Ревякина, но вскоре её сменила Жданова Нина Александровна. Корректором почти с момента открытия редакции в <ST: w:st="on" ProductID="1965 г" metricconverter>1965 г</ST:>. и в течение 30 последующих лет трудилась Городниченко Клара Тихоновна, машинисткой Тиковцева Евдокия Дмитриевна, уборщицей Каструлина Тамара Васильевна.</P> <P>Небольшой коллектив редакции был очень дружным, как одна семья. Причем практически одной семьей мы были и с коллективом типографии, тоже немногочисленным. Ведь делали одно общее дело, находились в одном здании, всегда друг при друге. Директором типографии была Разрезова Нина Серафимовна. Первичные организации обоих коллективов – партийная, комсомольская и профсоюзная – были общими. Когда-то редакция и типография были одной организацией и юридически. Ведь типографии создавались при газетах. Позже их разделили, но они подчинялись одной вышестоящей организации – областному управлению по печати. Это управление, сколько я помню, всегда находилось в областном центре на ул. Молодогвардейской, недалеко от универмага "Юность", прямо над магазином "Ковры". Это напротив здания издательско-полиграфического техникума, в котором раньше располагалась редакция областной газеты "<ST: w:st="on" ProductID="Волжская коммуна" PersonName>Волжская коммуна</ST:>".</P> <P>Конечно, подчинение редакции областному управлению было чисто юридическим. Управление устанавливало численность штата и должностные оклады, распределяло газетную бумагу по районам, помогало решать некоторые хозяйственные вопросы. По-настоящему же газетой командовал райком партии. Под наименованием газеты всегда указывалось, что это "орган Нефтегорского районного комитета КПСС и райисполкома".</P> <P>В беспокойную, но размеренную жизнь нашей редакции жизнь вносила свои коррективы. Через некоторое время Е.Д. Тиковцева на много лет стала бухгалтером. Машинисткой вместо неё перевели Т.В. Каструлину, которая, оставив место уборщицы, была бессменной машинисткой редакции более 30 лет. На этом посту она "пережила" шестерых редакторов от первого – П.Т. Карпенко и до А.Д. Бердниковой. Причем, о каждом из них говорила: "Мой любимый редактор". Постепенно почти весь коллектив в редакции сменился. Вместо уехавшей П.И. Квятковской ответственным секретарем приехал из другого района Белосков Гаврила Харитонович. Заместителем редактора – Богданов Виктор Александрович – вместо В.С. Коннова. В промышленном отделе Котов Виктор Григорьевич сменил И.Я. Михалева.</P> <P>Я тоже, набираясь опыта, постепенно рос от фотокорреспондента до литературного сотрудника сельхозотдела. После отъезда В.М. Менжаева стал временно исполняющим обязанности заведующего отделом. Я был одержим тогда жаждой знаний и деятельности. Активно интересовался буквально всем. Особенно старался постигнуть тонкости газетного дела, то есть не только фотографировать и писать. Стал изготавливать (нарезать на специальном станке) типографские клише для фотографий. Чтобы напечатать фотокарточку в газете, её надо было выгравировать на пластине из цинка. В результате как раз и получалось клише, с которого печатались фотоснимки. </P> <P>Слово это французское и означает печатную форму для воспроизведения иллюстраций. Одновременно старался освоить и специальность ответственного секретаря. Научился рассчитывать газетные полосы и составлять их макеты, то есть компоновать всю газету с указанием вида и размера шрифтов и с построчным расчетом для типографии. Тут уж самому приходилось решать что пойдет в газету, а что нет. А за это надо было отвечать, то есть уметь правильно определить, затем отстоять свое решение и убедить других. Критерии при этом были одни: оперативность и важность информации, актуальность темы.</P> <P>В те годы я очень сдружился с Виталием Городниченко – мужем нашего корректора Клары. Поскольку нередко газету сдавали в печать только под утро, Кларе тоже часто приходилось задерживаться, как и редактору. Виталий работал где-то электриком. По вечерам приходил в редакцию, ждал, когда жена освободится, чтобы вместе идти домой. Интересовался фотографией. На этой почве мы с ним познакомились, а потом подружились. Они жили в Ветлянке, в трехкомнатном вагончике. Затем переехали в настоящую двухкомнатную квартиру в Нефтегорске. Приезжали в Домашку на мою свадьбу. А потом у них на квартире мы устроили дополнительный свадебный вечер для коллег по работе в редакции. Мы много лет дружили семьями. Я помогал им перевозить вещи в новую трехкомнатную квартиру, когда у них родился второй сын.</P> <P>Увлечение Виталия фотографией оказалось настолько серьезным, что через некоторое время (и на много лет) он стал работать в редакции фотокорреспондентом. Когда я вернулся в газету уже редактором, то стал начальником и над своими друзьями – дружной четой Городниченко.</P> <P>К сожалению, жизнь полна неожиданностей и не всегда приятных. Младший сын Виталия и Клары трагически погиб, а через какое-то время распался и их семейный союз, который мы все считали идеальным. Потом и моя семья уехала из Нефтегорска. Но все это было гораздо позже…</P> <P>В 1969 году ко мне в отдел приняли молодую сотрудницу, 20-летнюю Тоню Баранову, которую теперь все нефтегорцы знают уже как редактора Бердникову Антониду Дмитриевну, и для которой наша газета стала делом всей её жизни.</P> <P>По паспорту она действительно Антонида, то есть через "д", но в жизни её почти всегда называли и называют Антониной. В те годы могло показаться, что эта робкая девушка в редакции долго не задержится. У неё не было ни опыта, ни специального образования. А оказалось на всю жизнь. И предсказал её будущее очень прозорливо Г.Х. Белосков, бывший в то время ответственным секретарем. Обсуждали мы с ним как-то очередную статью Тони. Восторгов и эмоций в материале – через край. А вот конкретики маловато. Для газетного жанра это важнее. Впрочем, так обычно писали все начинающие. Но у неё было главное – уважение и интерес к собеседнику, неравнодушие к раскрываемой теме, стремление те же чувства пробудить у читателя. Тогда-то Гаврила Харитонович и изрек свои прямо-таки пророческие слова:</P> <P>– Вот погоди, – говорит, – Тоня еще станет ведущей журналисткой редакции…</P> <P>Как в воду глядел. Молодая журналистка быстро вписалась в редакционный коллектив. Поступила в Казанский университет. Работала очень производительно, писала много. Подписи под статьями в газете: Баранова, затем, после замужества ещё и Бердникова, а также Туманова и Кострова (это её псевдонимы) быстро стали привычными для читателей. Жизнь шла своим чередом. Окончание университета, участие в литературных конкурсах, вступление в Союз журналистов – словом все, что обычно и бывает в жизни профессионала. А параллельно с этим рождение и воспитание троих сыновей, непрестанные семейные заботы и волнения.</P> <P>Характер у Антонины стойкий, жизнеутверждающий и озорной. Она, как говорят, не робкого десятка. Да и за словом в карман, при случае, не полезет. Это мы все заметили, буквально с первых дней её появления в редакции, несмотря на первоначальную робость. Вскоре после своего прихода она поздравила меня с днем рождения. Как обычно поступают в таких случаях – подписала открытку. Правда, открытка оказалась тематической, с собачьей тематикой. Изображен на ней был бульдог во всей своей бульдожьей красе и с очень бульдожьей мордой. А на обратной стороне, кроме поздравительного текста, ещё приписка: "Иногда ты таков в моем представлении". Остроумную шутку я оценил, но сказал, что Тоня "льстит начальству". До бульдога мне далеко, я ведь был худым, щуплым и неуклюжим очкариком. Да и какой из меня начальник? Мне хоть и поручили её опекать, как временно и.о. зав. отделом, но специального образования у меня тоже не было, а опыта немногим больше. Да и по возрасту я старше только на два неполных года…</P> <P><B>Неприятная история</B></P> <P>В 1970 году из редакции мне пришлось уйти. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Случилась неприятная история. Я написал о человеке, который, как потом оказалось, годом раньше умер. Конечно, разразился скандал. Имя моего героя – Антон Ильич Потапов из с. Кулешовки, ветеран гражданской войны.</P> <P>Царство ему небесное! Удивительно устроена жизнь! Ничего случайного в ней не бывает. Не бывает и худа без добра. Теперь вот поминаю покойного Антона Ильича, молюсь за него. А не случись той роковой ошибки, скорее всего, никогда бы его больше и не вспомнил.</P> <P>Первый раз я написал о нем ещё в 1966 году, к очередной годовщине Октябрьской революции. Небольшая статья, или, как говорят газетчики, зарисовка под заголовком "Жизнь прожита не зря" была напечатана в праздничном номере "Ленинского луча" 7 ноября.</P> <P>Прошло три с половиной года. Газета наша временами "голодала", то есть по каким-то причинам наступала острая нехватка материалов. Например, кто-то в отпуск уйдет или заболеет, а то и уволится. А мы, оставшиеся, просто физически не успевали написать столько, сколько "съедала" наша прожорливая газета. И вот весной 1970 года сложилась именно такая ситуация. Да еще и сам редактор на 2–3 дня куда-то уехал. Положение критическое. Выпуск газеты под угрозой срыва, а это недопустимо. Райком партии таких вещей не прощал. Вызывает меня зам. редактора В.А. Богданов:</P> <P>– Газета "горит". Срочно нужны материалы. Садись и пиши!</P> <P>– Но я уже сдал все, что мог. Даже норму перевыполнил. Больше писать пока не о чем. Надо куда-нибудь ехать…</P> <P>– О нормах забудь! Ездить некогда. Материалы нужны сейчас, хоть из-под земли… Неплохо бы написать о каком-нибудь ветеране. Полистай свои блокноты, посмотри старые записи, может, что и получится…</P> <P>Вот так в старых блокнотах я и наткнулся на запись давнишней беседы с А.И. Потаповым. Ему уже и тогда перевалило за 80, к тому же он был слепым. Что может измениться в жизни такого человека? Если он жив, то почему бы снова не написать о заслуженном ветеране, которому скоро будет 85. Жив ли он? Это главное. Если жив – можно смело писать. Пытаюсь дозвониться до Кулешовского сельсовета – нет связи. Что делать? Как узнать? Вспомнил, что наш сотрудник В.Г. Котов родом из Кулешовки и по выходным ездит туда к родителям. Обратившись к нему, объясняю ситуацию, спрашиваю знает ли он Антона Ильича.</P> <P>– Конечно, знаю, – отвечает Виктор. – Его всё село знает. Уважаемый человек.</P> <P>– А он не умер? Для меня сейчас это главное. Ведь воз¬раст…</P> <P>– Нет, не умер.</P> <P>– Это точно? Я собираюсь писать о нём.</P> <P>– Точно. Если бы умер, я непременно бы знал. Я же каждый выходной туда приезжаю, как раз прохожу мимо его дома. Он всегда сидит на завалинке. Люди проходят, все с ним здороваются…</P> <P>И я написал. И даже вставил вот эту последнюю фразу Виктора Котова о том, что старый слепой ветеран сидит на завалинке и прохожие уважительно с ним здороваются.</P> <P>Статья (зарисовка) об А.И. Потапове под заголовком "След в жизни" была напечатана 29 апреля <ST: w:st="on" ProductID="1970 г" metricconverter>1970 г</ST:>.</P> <P>В тот же день из Кулешовки позвонили редактору, затем в райком партии и началось… Мой проступок поручили срочно разобрать на комсомольском собрании под контролем партийной организации. Сложившаяся ситуация была не только драматической, но и курьезной. Дело в том, что мы с В. Котовым были в редакции как раз секретарями первичных организаций, я – комсомольской, а он – партийной. Я собрал на собрание комсомольцев редакции и типографии и предложил объявить мне выговор, который был затем утвержден на бюро райкома комсомола. В. Котов поехал в райком партии и доложил о принятых мерах секретарю райкома (третьему) А.М. Ильину, курирующему вопросы идеологии. Но "малой кровью" обойтись не удалось. Для удовлетворения гнева партийного руководства района нужна была более существенная жертва. Поэтому ре¬дактор П.Т. Карпенко, не скрывая своего сожаления, вынужден был предложить мне уволиться по собственному желанию.</P> <P>– Ты только совсем не исчезай из виду, – сказал он, – немного погодя все уляжется и вернешься в редакцию.</P> <P>Вообще мне все тогда сочувствовали. А Виктор Котов несколько раз извинялся. Но я-то прекрасно понимал, что сам виноват. Нельзя надеяться на авось, нельзя полагаться на непроверенные факты, нельзя так безответственно относиться к печатному слову. Конечно, я был вынужден выполнить приказание заместителя редактора, у меня не было выхода, не было времени, не было выбора. Да и ничего страшного я, в конце концов, не написал. Никого не оскорбил, не опозорил, не облил грязью. Но даже сам я не мог принять этих оправданий, хотя именно такими словами меня многие пытались защитить и утешить.</P> <P>Словом, 30 апреля <ST: w:st="on" ProductID="1970 г" metricconverter>1970 г</ST:>. я уволился из редакции. Чтобы окончательно успокоить всех и поставить на этом точку, через несколько дней в газете за 5 мая на последней странице редактор опубликовал маленькую заметку "К сведению читателей", в которой сообщал, что я "уволен с работы за халатность и дезинформацию читателей". Все это было неприятно. Я тяжело переживал случившееся. Не за себя беспокоился. Стыдился, что так подвел газету. А за себя был в какой-то степени даже рад, что, наконец, ушел с такой беспокойной работы. Я ведь не считал тогда газету окончательным выбором своей жизни. Не исключал, конечно, и этого варианта, но была и другая мечта.</P> <P>Хоть и молод, всего 22 года, а устал уже от постоянного напряжения. Тут уж не до творчества, только строчки давай. Это мне всегда не нравилось. Хорошо писать, когда пишется. А когда из-под палки приходится это делать, – ох как нелегко.</P> <br> • <a href='/litera/article17272.shtml?38323'>Отправить свой коментарий к материалу »</a><br> <br> • <a href='/meh/print.php?id=38323'>Версия для печати »</a><br><br> <div id='addcom'><h2>Комментарии:</h2></div> </div> <div class='ender'> </div> [an error occurred while processing this directive]