Секретный марафон – полвека в контрразведке (Глава IХ) : [an error occurred while processing this directive] <div id=page> <h1><a href='/litera/public/index.shtml'>Публицистика</a> » <a href='/litera/public/36850/index.shtml'>Сергей Хумарьян</a></h1> <span class="date"><span>24 февраля 2009 10:44</span></span> <h3><i>Автор:</i> Сергей Хумарьян (г. Самара)</h3> <h2>Секретный марафон – полвека в контрразведке (Глава IХ)</h2> <P><B>«Золотой телёнок»</B></P> <P>В перерывах между трудными, но почетными и приятными хлопотами по обеспечению безопасности космонавтов, нас, контрразведчиков, ждали свои дела. А их прибавилось: помимо оперативной защиты авиационно-ракетного комплекса, с начала 1960-х годов значительно расширились каналы въезда в область иностранцев и выезда от нас за границу специалистов и туристов. Соответственно увеличивалась и вероятность утечки оберегаемых нами секретов. Первые, сравнительно большие группы иностранных специалистов, появились на объектах нефтехимии в гг. Новокуйбышевске и Ставрополе (Тольятти). Начиная с этого времени и в последующие три десятка лет было много случаев, когда в составе групп иноспециалистов обнаруживались агенты и кадровые сотрудники западных спецслужб. Рассказ об этих делах увел бы в сторону от замысла книги, тем более что о некоторых из них уже говорилось в предыдущих книгах и публикациях. Но об одном, самом первом таком деле, расскажу. К этому времени наше управление возглавлял Иван Павлович Кинаров, человек, о котором стоит сказать несколько подробнее. Но об этом потом. Сменил он Н.П. Гусева, которого перевели в систему внешней разведки и командировали представлять КГБ СССР в Китае. </P> <P>Я не буду излагать фабулу «дела Гофмана», как оно возникло, что и как получено в ходе оперативной разработки. Скажу лишь одно – поступили материалы о том, что иностранный специалист из ФРГ Вилли Гофман, работавший с группой немецких инженеров на одном из новокуйбышевских заводов, занимается сбором закрытой информации на самом предприятии, а также ведет негласную фотосъемку и записи о воинских и промышленных перевозках на железной дороге. Материалов было достаточно, чтобы серьезно поговорить с господином Гофманом и любезно выпроводить его из нашей страны (дабы не навредить репутации немецкой фирмы и не портить с ней отношений). Но для большей убедительности было решено «бойкого Вилли» поймать за руку в момент тайного фотографирования интересующих его железнодорожных перевозок. Новокуйбышевские чекисты вместе с нашим отделением разработали детальный план, где предусмотрели, каза-лось бы, все: и доведение до Гофмана нужной информации о прохождении эшелонов, и координацию всех задействованных оперативных служб, в том числе и с военной контрразведкой, и маршруты движения всех армейских и милицейских патрулей. В определенный день, как мы и полагали, Гофман вышел на «охоту» с сумкой и фотоаппаратом, осторожно пробрался к железнодорожному полотну, залег и сделал несколько пробных снимков. Но тут – как в том скверном анекдоте, «лучше перебдить, чем недобдить», – как черт из табакерки, выскакивает военный патруль, но не наш и нами не инструктированный, неизвестно почему и как оказавшийся в этом квадрате. Выясняется, что они тоже заметили человека, ведущего скрытную фотосъемку, и решили проверить у него документы. Весь наш дивный план, все наши усилия, затраты и надежды зашатались и рухнули. Ничто уже не могло спасти положение: ни наше вмешательство в эту нештатную ситуацию, ни изгнание бдительного патруля – Гофман не успел сделать тех снимков, которые выдавали в нем не только фотолюбителя. Немец страшно испугался и беспрекословно согласился следовать в нашу контору. Между нашими и армейскими начальниками началось тяжелое выяснение отношений: почему в нужном месте оказался «ненужный» патруль, кто, когда, с кем и о чем договаривался с военными, и т.д., и т.п. А на проявленной гофмановской фотопленке фирмы<IMG height=113 alt="" hspace=0 src="/files1/40171/11.jpg" width=145 align=right border=0> «Кодак», практически пустой, не экспонированной, оказался один-единственный кадр: в чистом поле понуро стоял, широко расставив передние ноги, одинокий теленок. Непосредственно руководивший операцией по захвату иностранца майор Л.Н. Соловьев, умница и острослов, в эту трудную для него минуту нашел в себе мужество с горечью признать: «Братцы, да это же золотой теленок!» И потом, до самой отставки, этот снимок лежал под стеклом на рабочем столе Льва Николаеви-ча – как напоминание нам и ему, опытному чекисту с большим стажем, что в контрразведке не бывает мелочей, что нужно скрупулезно все просчитывать. </P> <P>Тем не менее, как я уже говорил, материалов было достаточно, да и нужная нам записная книжка оказалась у Гофмана с собой… Через сутки он уже паковал чемоданы. Правда, персонал инофирмы на заводе пытался в знак протеста инициировать невыход на работу, но вскоре здравый немецкий смысл подсказал, что осложнять обстановку не следует. А тут еще обком партии надумал нас воспитывать – почему эту опера-цию не согласовали с ними, дескать, могли возникнуть международные осложнения… Но разговаривать на эти темы, в смысле «согласования», с Иваном Павловичем Кинаровым было сложно. Подчинялся он только руководству КГБ СССР и не считал нужным согласовывать с партийными органами чисто оперативные вопросы. Свое дело он знал профессионально и досконально, вел себя независимо, но корректно, не позволяя никому из местных руководителей покрикивать на себя. </P> <P>Руководство КГБ СССР и 2-го контрразведывательного главка положительно оценили работу куйбышевских чекистов по делу Вилли Гофмана: оно было отмечено во всесоюзном обзоре органов госбезопасности, его включили в учебную программу нашей высшей школы (ныне Академия ФСБ), а руководство УКГБ и непосредственные исполнители были поощрены. Дело получило такой резонанс потому, что после разоблачения в 1961 году английского шпиона Пеньковского это была первая реализация разработки иноспециалиста на периферии, как наглядное доказательство разведывательной деятельности иностранных спецслужб под прикрытием научно-технического сотрудничества. </P> <P><IMG alt="" hspace=0 src="/files1/40171/22.jpg" align=left border=0>Авторитет И.П. Кинарова еще более укрепился, хотя и до этого он пользовался большим уважением у местного партийного руководства. Его деловая принципиальность и несговорчивость делали ему честь, ибо не переходили в чванство и высокомерие. В обычном, неделовом общении это был деликатный человек, проявлявший заботу и оправданную доброту к своим подчиненным. Между тем за плечами у него была нелегкая че-кистская биография – борьба с бандитским подпольем в послевоенной Эстонии (ныне эти самые бандиты и местные эсэсовцы объявлены борцами с «оккупантами» из СССР), ликвидация иностранных резидентур в ГДР. Иногда один лишь штрих в поведении человека раскрывает его сущность. К примеру, когда Иван Павлович ездил со своими подчиненными в одной машине, он всегда располагался с попутчиком на заднем сидении, а не впереди, рядом с шофером. Он был уважительным и, главное, неравнодушным человеком. Помню, как я метался по управлению в поисках машины (как на грех, в гараже не было ни одной, все разъехались) – нужно было срочно ко времени попасть на станцию переливания крови, чтобы получить плазму для моего тяжело заболевшего сына. Свою машину предоставил мне Кинаров, успокоил меня и напутствовал: «Езжай, и держи машину сколько потребуется». </P> <P>Этот период службы был для меня особенно ценен: вокруг были настоящие профессионалы контрразведки, у которых было чему поучиться, – И.А. Игошин, ставший к тому времени заместителем начальника УКГБ, начальник отдела В.И. Белов, его заместитель И.В. Серпокрылов, руководители отделений В.Е. Кожемякин, Л.Н. Соловьев, М.Д. Наконечный. </P> <P>Повезло и в том, что в производстве у меня было несколько оперативных разработок на лиц, длительное время живших за границей и попавших в поле зрения разведок США, Англии или ФРГ, на что имелись документальные свидетельства. Забегая вперед, следует сказать, что некоторые из этих разработок завершились нетрадиционно, то есть без задержания, суда и заключения под стражу. Дело в том, что недостаточно, как в нашем случае, располагать материалами о контакте подозреваемого с иностранной разведкой и даже о его вербовке. Необходимо представить прокуратуре, а затем и суду зафиксированные и документально закрепленные свидетельства практической деятельности завербованного – сбор, хранение и передача в зарубежную спецслужбу сведений или материалов, составляющих государственную тайну. Если таких данных недоставало, то дело заканчивалось предупреждением, то есть профилактикой проверяемого. Было время, когда подобный финал разработки считался не то чтобы неэффективным, а не очень эффектным, без бравых докладов – «разоблачили», «пресекли», «осудили». Я считал и считаю, что в контрразведке, как и в любой работе, главное – результат, в данном случае – возможность вовремя остановить человека, не позволить ему совершить преступление. Лучше предостеречь его, чем потом карать. </P> <P>Нет лучшей школы для оперативника, чем работа по конкретному делу. Она приучает системно мыслить, комплексно совершенствовать профессиональный уровень, а главное, не дает забывать, что имеешь дело с судьбой конкретного человека. </P> <P>Об этом мы часто говорили с моим, молодым тогда, начальником отделения. В.Е. Кожемякин вскоре уехал за границу по линии внешней разведки, а затем, с началом строительства Волжского автозавода, возглавил Тольяттинское подразделение госбезопасности. Ему я благодарен по сей день за то, что он доверял мне, не изводил мелочной опекой, поддерживал инициативу и самостоятельность. Сложившиеся отношения помогали нам дружно работать над общими оперативными проблемами, когда я уже возглавлял областную контр разведку, а в Ставрополе (затем Тольятти) было самое большое в стране (исключая Москву и Ленинград) число иноспециалистов, работавших на монтаже и наладке оборудования строящегося автогиганта. </P> <P>В это время Комитетом государственной безопасности СССР уже руководил Юрий Владимирович Андропов. О нем я хочу сказать несколько слов, так как не без основания полагаю, что этот человек, вошедший в мировую историю спецслужб, имеет отношение и к биографии нашего управления. О многогранной интеллектуальной личности Андропова в серьезных исторических исследованиях и не ангажированных публикациях сказано много хороших слов. Он заслужил их. Я попробую рассказать о том, какое впечатление произвел Ю.В. Андропов на нас, куйбышевских чекистов, своим словом и делом. </P> <P>Примером умения оптимально и в сжатые сроки, минуя бюрократическую волокиту, которая, к сожалению, существовала и тогда, является его решение о создании в Тольятти отдела КГБ с особым статусом. В августе 1969 года Юрий Владимирович по своим партийно-депутатским делам посетил города Куйбышев и Тольятти, встречался, естественно, с коллективом УКГБ и, конечно же, сразу оценил сложную оперативную обстановку в области. Она характеризовалась одновременным пребыванием на строительстве АвтоВАЗа, рядом с «закрытым» Куйбышевом, около полутора тысяч иностранных специалистов; возможным наличием резидентур спецслужб «под крышей» итальянского консульства и технического представительства фирмы «ФИАТ» в Тольятти; присутствием на стройке сотрудников более двухсот других иностранных фирм; наличием постоянной разведгруппы ЦРУ США в Турине, где находились наши специалисты на обучении и при-емке закупленного оборудования. Вдобавок ко всему, оперативная защита оборонного комплекса области осложнялась дополнительно возникшими каналами международного обмена: предприятия «Волготанкер» и «Совтрансавто» начинали самостоятельные заграничные перевозки. </P> <P>Ю.В. Андропов внимательно выслушал доклады начальника управления генерала Кинарова и руководителя тольяттинского отдела Кожемякина и без лишних доводов и увещеваний принял решение. Буквально на следующий день после отъезда Председателя КГБ, прямо с утра, вопрос стал быстро решаться с участием руководителей всех основных главков Комитета. Вскоре же прибыла представительная группа из Москвы для оказания практической помощи. </P> <P>Так в городе Тольятти возник отдел (ныне Служба) со специальными дополнительными штатами основных и вспомогательных подразделений, современной техникой, транспортом и расширенными оперативными правами руководителя отдела. </P> <P>Коллектив тольяттинских чекистов в деловом взаимодействии с другими отделами УКГБ и, в первую очередь, со вторым – контрразведывательным – оправдал надежды и напутствия Юрия Владимировича по целому ряду линий и направлений: в период строительства АвтоВАЗа выявлено и выдворено более 30 иностранцев, причастных к спецслужбам; организовано информационное обеспечение из числа персонала инофирм; получена научно-техническая документация, в том числе и за рубежом; оказана помощь промышленным предприятиям при заключении контрактов с иностранными фирмами, что позволило сберечь значительные государственные средства. </P> <P>По большой группе иностранных специалистов на ВАЗе, представлявших оперативный интерес, постоянно работало целое отделение контрразведывательного отдела областного управления. Мы постоянно находились в Тольятти в длительных командировках в течение всего периода строительства автозавода. Мы – это И. Серпокрылов, Б. Фролов, В. Селин, И. Сысоев, В. Купреев, В. Чванов, Н. Милосердов, Н. Мутилин, А. Боровков, А. Савченко и я. Впоследствии Мутилин, Боровков и Немков были назначены на руководящие оперативные должности в новом тольяттинском отделе. </P> <P>Среди выдворенных из СССР иностранцев есть и несколько «клиентов» нашего подразделения, в том числе и специалист из ФРГ некий господин «Бергман», оказавшийся официальным сотрудником научно-технической разведки БНД. </P> <P>Известна постоянная требовательность Андропова к информационной оснащенности органов госбезопасности, как к главному нашему оружию. Именно об этом он говорил на Всесоюзном совещании руководителей контрразведывательных подразделений страны в 1978 году, на котором мне и В. Е. Кожемякину довелось представлять Куйбышевскую область и выступать. Тогда прозвучало его знаменитое: «Видеть противника за горизонтом, упреждать его!» </P> <P>Ряд оперативных предложений и планов нашего управления по линии контрразведки, а в некоторых случаях и внешней разведки, санкционированы лично Ю.В. Андроповым; по сей день актуальны утвержденные им поисково-защитные комплексы мер на путях устремлений иностранных разведок к самарским военно-промышленным объектам. </P> <P>Вместе с ветеранами управления я горжусь тем, что наши удостоверения к самой дорогой награде – нагрудному знаку «Почетный сотрудник госбезопасности» – подписаны Ю. В. Андроповым. </P> <P>Его провидческая фраза «Мы не знаем общества, в котором мы живем» сказана почти четверть века тому назад. Согласитесь, что сегодня она звучит актуально и неожиданно высвечивает многие его, Андропова, поступки, толкуемые по-разному. Поступки и слова этого человека дают богатый материал для серьезных размышлений как о судьбе нашей страны, так и о личной причастности каждого к прошлым и нынешним событиям.<IMG alt="" hspace=0 src="/files1/40171/333.jpg" align=baseline border=0></P> <br> • <a href='/litera/article17272.shtml?40171'>Отправить свой коментарий к материалу »</a><br> <br> • <a href='/meh/print.php?id=40171'>Версия для печати »</a><br><br> <div id='addcom'><h2>Комментарии:</h2></div> </div> <div class='ender'> </div> [an error occurred while processing this directive]