Секретный марафон – полвека в контрразведке (Глава Х) : [an error occurred while processing this directive] <div id=page> <h1><a href='/litera/public/index.shtml'>Публицистика</a> » <a href='/litera/public/36850/index.shtml'>Сергей Хумарьян</a></h1> <span class="date"><span>04 марта 2009 10:47</span></span> <h3><i>Автор:</i> Сергей Хумарьян (г. Самара)</h3> <h2>Секретный марафон – полвека в контрразведке (Глава Х)</h2> <P><B>Партия – наш рулевой</B></P> <P>Я нисколько не иронизирую. Так оно и было. Только «рулили» зачастую, в том числе и в нашей системе, люди, слабо разбирающиеся не только в конструкции и назначении ведомого ими корабля, но и в навигации вообще. Идея сама по себе была неплоха – укреплять органы госбезопасности опытными кадрами, идейно преданными, способными работать с людьми и руководить коллективами. Укрепление органов госбезопасности партийно-комсомольскими кадра-ми практиковалось с самого начала создания ВЧК. Но тогда они, эти кадры, начинали работу в нашей системе с низов. С рядовой оперативной деятельности, постигая на практике специфику новой профессии. Теперь же это выглядело по-другому: «партийный кадр» после краткосрочной подготовки сразу назначался на руководящую должность – от начальника отдела и выше, – не имея порой никакого представления об оперативной практике. Какое уж тут «укрепление»…. </P> <P>Не буду приводить примеры с чьих-то слов, со стороны, скажу только то, что знаю сам. На моей памяти в нашем управлении работало немало товарищей, пришедших к нам из партийно-комсомольских органов, которые зарекомендовали себя положительно. К ним можно отнести, по-моему, Д.В. Кремлева, о котором я уже рассказывал, Ю.П. Ильина, В.М. Смирнова, В.И. Колупаева, В.А. Колесникова, М.М. Аксенова, В.И. Зубкова, В.Н. Кириленко и ряд других товарищей. Они быстро вошли в курс дела, приобрели необходимые навыки в новой для себя профессии и успешно проявили себя на руководящих должностях. В этом ряду следует особо отметить Николая Евдокимовича Попкова, личность неординарную и, несомненно, одаренную. Перейдя в нашу систему из среднего руководящего звена партийных органов, он сразу был назначен на должность одного из ведущих оперативных подразделений – вновь созданного 5 отдела (борьба с идеологическими диверсиями противника). В его становлении как чекиста основная заслуга принадлежит ветерану нашего управления Владимиру Никитовичу Тимонину, назначенному тогда заместителем Попкова. Опытный оперативник-агентурист, фронтовик, Владимир <IMG alt="" hspace=0 src="/files1/40695/2.jpg" align=right border=0>Никитович щедро передавал Попкову профессиональные навыки и знания. Его ученик, он же начальник, хорошо усваивал материал и вскоре был выдвинут на должность заместителя начальника УКГБ. Николай Евдокимович, тоже прошедший непростой жизненный путь, фронт, рабочую закалку, познавший горе и нужду, быстро освоился на этом посту. Партийная работа в управлении, которая и до этого оценивалась достаточно хорошо, получила новый, дополнительный импульс: по инициативе Попкова заработала многоступенчатая семинарская система партийной учебы, появились новые кружки политической подготовки, регулярные занятия, итоговые теоретические конференции и сдача зачетов…. И всем этим, помимо основной оперативной работы, руководил и строго следил по всяческим графикам и планам Николай Евдокимович. За Попковым закрепилась репутация «настоящего партийца», убежденного марксиста-ленинца, пропагандиста, поражавшего многих цитированием наизусть основных постулатов отцов-основателей коммунистического учения. Прослужив у нас свыше 20 лет, получив звание полковника и Почетного сотрудника госбезопасности, Н.Е. Попков честь по чести вышел в отставку с зачетом в выслугу лет предыдущей работы в партийных органах. К его заслуге следует отнести и выпуск двух многотомных мемориальных изданий: «Книги памяти» и «Белой книги» – о самарцах, погибших в Великой Отечественной войне, и о наших земляках – жертвах политических репрессий. В это благородное дело, помимо большого личного вклада Николая Евдокимовича, вложено много стараний и труда наших ветеранов: генерала А.Е. Данько и подполковника В.К. Куренева. </P> <P>Но в начале 1990-х годов, ставших вехой в смене общественно-политического строя нашей страны, Поп-ков как-то переменился. Доселе он считался человеком хоть и дружелюбным, но принципиальным, «твердым ленинцем», публично и многократно декларировавшим свое политическое кредо. И вдруг, в одночасье, он изменил исповедуемые им идеи на прямо противоположные. И так же открыто и активно утверждал их теперь. Многие сослуживцы, в том числе и по партийной работе, а так же ветераны войны и труда, много лет знавшие Попкова как «истинного марксиста», были удивлены: когда и кем он был «истинным». Но есть и другие ветераны, которые вспоминают о нем по его добрым делам. </P> <P>Со временем в практике нашего «укрепления» четко обозначились две основные тенденции: на работу в органы госбезопасности «выдвигали», а попросту говоря, избавлялись по принципу «дай вам, Боже, что нам не гоже»; а в другом, самом главном случае, нам присылали, как сейчас принято говорить, «смотрящих» сверху от руководящей партии. Если в первом случае попадались сотрудники, явно негодные для оперативной, в том числе и руководящей работы (но как люди совсем неплохие), иногда откровенные лодыри или карьеристы, то во втором – ассортимент был побогаче: от обычных «держиморд» до изощренных интриганов и ловких конъюнктурщиков. </P> <P>В период наиболее активного «укрепления», а заодно и «чистки» органов госбезопасности, начатой Н.С. Хрущевым, нам из обкома партии порекомендовали, а практически назначили, нового секретаря парткома – Владимира Степановича Исаева. До этого мы с ним не общались напрямую, не наш это был уровень – зав. отделом административных органов обкома партии, а попросту партийный шеф всех силовых структур области. Общалось с ним, в основном, руководство УКГБ. По отзывам со стороны, Исаев, вроде, был нормальным мужиком, – участник войны, фронтовик, одна из его боевых наград была особо почитаемой и редкой – орден «Александра Невского». Теперь же, став практически вторым по ранжиру в управлении, Владимир Степанович предстал перед нами другим человеком. А может он был таким? Держался высокомерно, разговаривал «через губу» и все это командным тоном. Одним словом, руководил и вел себя эдаким «мессией», ниспосланным нам сверху для наведения порядка. Единственное, в чем он преуспел и что неукоснительно выполнялось, – это поголовное участие всего оперативного состава управления в сельскохозяйственных работах в подшефных колхозах, совхозах и на овощных базах… </P> <P>На Исаева стали жаловаться в партийные инстанции, а некоторые из сотрудников на собраниях говорили ему прямо в лицо, что негоже так вести себя партийному вождю. Ходили даже слухи, что на своем рабочем столе Владимир Степанович находил иногда вежливые анонимные записки с предложением отказаться от новой должности. Так это или нет – не знаю, но Исаев от нас ушел и… стал заместителем председателя облисполкома. Запись в его служебной анкете о работе в качестве парторганизатора в таком учреждении, как УКГБ, видимо, послужила хорошим трамплином для карьерного роста. А то, что его секретарство в нашем управлении не принесло никакой пользы и что рядовые коммунисты были им недовольны, тоже, видимо, никого уже не интересовало… </P> <P>Много «легенд» слагалось вокруг имени Вячеслава Федоровича Сомова, руководителя отдела МГБ на Средне-Волжском речном бассейне, а после расформирования этого подразделения перешедшего в штаты областного управления. До назначения на столь ответственную должность в системе МГБ (транспортные органы госбезопасности являлись самостоятельными и непосредственно подчинялись только Москве) Вячеслав Федорович трудился секретарем райкома КПСС где-то на Дальнем Востоке. Попав под общий «партнабор» и пройдя краткосрочные курсы подготовки руководящего состава, он прибыл в Куйбышев. Будучи человеком самим по себе неплохим, доброжелательным, невредным и даже простодушным, он, тем не менее, стал объектом всевозможных историй, а порою и просто баек о своей полной профессиональной непригодности. Ведь мог же человек спокойно трудиться где-то там у себя в райкоме и не стать всеобщим посмешищем, так нет же, надо было выполнить партдирективу. Вот так в нашу систему попал Сомов, человек действительно совершенно неспособный к оперативной деятельности. Испортили биографию ему и работе во вред. </P> <P>Из множества баек о нем расскажу три короткие истории, может быть не столь серьезные, сколь грустные, которые наглядно демонстрируют подход некоторых тогдашних партийных органов к формированию руководящих кадров МГБ-КГБ. Из Москвы регулярно, один или два раза в год, рассылался во все органы госбезопасности обновленный список объявленных во всесоюзный розыск государственных преступников – агентов иностранных разведок, изменников, немецких пособников и др. (фото, приметы, фамилии, биографии, образцы почерка и пр.). Пришел такой увесистый том и в водный отдел МГБ. Его на доклад начальнику принес один из опытных розыскников Костя Скворцов. Сомов сосредоточенно и долго листал фолиант, а потом, как бы невзначай, простодушно спрашивает: «А что, товарищ Скворцов, все они (т.е. разыскиваемые) работали у нас на пароходах?» Всю «глубину» этого невинного вопроса может оценить только оперативник, но, думаю, и так читателю все понятно. В другой раз тот же Костя Скворцов, будучи по делам в речном порту, заглянул в линейный отдел милиции. А там как раз в это время разбирались с каким-то задержанным типом «без определенного места жительства» (т.е. бомжом), которых в то время иногда называли почему-то «турками». Милиционеры безуспешно пытались выяснить подлинную фамилию этого самого «турка» и почему и откуда он появился в речном порту. Путаные объяснения бомжа показались Скворцову подозрительными, он решил немного задержаться. Позвонил к себе в отдел, доложил начальнику: «Товарищ подполковник, я задержусь немного, тут у нас в порту один «турок» приземлился, надо разбираться». Трубка оживилась: «Турок, говоришь?», и тут же раздались короткие гудки отбоя… Сомов уже набирал московский номер по аппарату «ВЧ» – засекреченной правительственной связи – и докладывал в 6-й (транспортный) главк МГБ СССР: «В речном порту г. Куйбышева задержан турецкий парашютист…» Ну, а поскольку с турецкими шпионами в ту пору в стране была большая напряженка, а для Куйбышева это вообще какая-то детективная экзотика, то, сами понимаете, какая суматоха случилась на Лубянке… </P> <P>Свидетелем еще одного казуса я был лично. Вернее, свидетелей было много, практически все управление. Нелепость ситуации могут более полно оценить люди, служившие в армии. В органах госбезопасности, как и в вооруженных силах, вообще, по специальному мобилизационному плану систематически проводятся учебные тревоги – подъем всего личного состава и срочное прибытие в назначенные пункты. Офицеры прибывают в полевой военной форме и с «тревожным» чемоданом – комплект штатской одежды, офицерская линейка, компас, фонарик, кружка-ложка, смена белья, сухой паек на три дня. Назначается контрольное время, опоздавших стыдят, а иногда и наказывают. Идет обход по кабинетам высокой комиссии с осмотром формы и прочей амуниции, содержания чемоданов и личных сейфов, готовности к эвакуации секретных документов, проверкой знаний каждого о «своем маневре» на «особый период»… Всеобщее внимание привлекает подполковник Сомов: из под накинутой плащ- палатки (а в помещении ее надобно иметь при себе в скатанном виде) вместо положенных тогда сапог выглядывают штатские брюки с ботинками, под повседневным кителем (вместо гимнастерки) белеет рубаха с черным галстуком, и все это великолепие украшает нарядная фуражка от парадно-выходной формы с блестящей кокардой и прочими шнурками. Довершает этот маскарад «тревожный» чемодан, но не такой, как у всех – среднего размера, а большой, какие раньше сдавали в багаж на вокзалах и в аэропортах. Ну не было у Сомова никакой «военной жилки» и, судя по всему, тяготился он этой службой, а все равно – мучили бедолагу… </P> <P>Еще раз хочу напомнить, что рассказываю все это не для того, чтобы посмеяться над человеком, а для того, чтобы читатель понял, как порой бездумно, безответственно относились партийные органы к комплектованию кадров госбезопасности. Ведь никому же не придет в голову, к примеру, формировать фортепи-анное отделение консерватории пусть даже хорошими партийцами. Хотя в целом посягательства на культуру в этом плане, мягко говоря, имели место… </P> <P>Когда в 1974 году решался вопрос о моем назначении на должность начальника областной контрразведки, мне пришлось в полной мере испытать массу унижений, а попросту скрытых оскорблений, от нашего куратора из управления кадров КГБ СССР. Обычно процедура подобных назначений носит несколько формальный характер: кандидатура предварительно согласовывается на местном уровне, затем в принципе обговаривается с руководством соответствующего, в данном случае контрразведывательного, главка в Москве, а затем кандидата водят по высоким кабинетам, беседуют, напутствуют и т.д.; наконец, руководство КГБ подписывает приказ о назначении. Меня же господин Вихлянцев (не могу иначе его называть, он уже тогда вел себя вальяжным барином) продержал в Москве почти десять дней, вел иносказательно-смутные разговоры, буквально упиваясь своими властными возможностями, прямо требовал с меня какие-то сплетни и «компры» на руководящих работников нашего управления. Мытарил он меня до тех пор, пока в дело не вмешался наш начальник управления генерал Кинаров и через руководство Второго Главка КГБ СССР прекратил это безобразие. Так вот этот господин Вихлянцев в недавнем прошлом был инструктором или завотделом одного из московских райкомов партии. Комментарии, как говорится, излишни. И последнее, в завершение этой небольшой главы. Честно говоря, я не хотел писать об одном из именитых секретарей обкомов, так как в книге «Крепость на Волге» довольно определенно высказался о нем. Но вот недавняя публикация в одной местной газете, вернее перепечатка из какого-то «желтого» издания (видимо, для «развлекательности») начиналась примерно так: «Он не имел к этим событиям почти никакого отношения…» Меня лично это возмутило и, дабы не повторяться, приведу мнение об этом человеке в книге нашего замечательного земляка генерала Р.С. Красильникова, прослужившего 44 года в разведке и контрразведке МГБ-КГБ СССР: </P> <P>– Последний Председатель КГБ СССР В.В. Бакатин (август 1991 – январь 1992) – «герой» нашумевшей истории, получившей за рубежом и в нашей стране широкое хождение в прессе: обвиненный в государственной измене и предательстве за передачу американцам «70 листов эскизов мест установки подслушивающих устройств» в посольстве США в Москве. Вопрос о передаче документов «технического характера» иностранному государству – это компетенция не «технических специалистов», на которых ссылается Бакатин. Это – дело руководителя страны того времени, Президента СССР М.С. Горбачева. «Подбор и расстановку» кадров при Бакатине характеризует, в частности, такой факт: будучи председателем КГБ СССР, он привлек к себе в «консультанты» Владимира Буковского, осужденного в СССР за антигосударственные преступления и выдворенного впоследствии из нашей страны. Привольную жизнь в Англии Буковский заработал не только активным антисоветизмом, но и своими «особыми отношениями» с «Сикрет интеллидженс сервис», услугами, которые он оказывал английской разведке» («Призраки с улицы Чайковского», изд. «Москва», <ST: w:st="on" ProductID="1999 г" metricconverter>1999 г</ST:>.). </P> <P>Теперь широко известны откровения Бакатина о том, что он пришел в КГБ СССР, чтобы «разрушить и сломать эту систему» по указанию Горбачева. А мне на память приходят события 1980 года, когда куйбышевский инженер оборонного предприятия «Экран» Сидоров был осужден на 12 лет за попытку передать в посольство США для американской разведки папку с секретными документами. Оба они, и Бакатин, и Сидоров, говоря на нашем сленге, – «инициативники», и существовала соответствующая статья уголовного кодекса, карающая за инициативный шпионаж. Однако Бакатин, в отличие от Сидорова, не понес никакого наказания и по сей день числится «героем демократии»… </P> <P>Раз уж зашла речь о работниках центрального аппарата МГБ-КГБ-ФСБ, то, пользуясь случаем, хочу назвать ряд товарищей – настоящих «всамделишных» чекистов, высоких профессионалов, встречи с которыми, к сожалению, порою короткие, оставили глубокое впечатление. Докладывая им о результатах своей работы, о планах, предложениях, я набирался от них по крупицам опыта, навыков, знаний о нашем общем деле. У них было чему поучиться, они занимали посты от самых высоких в нашей системе, генеральских, до рядовых оперативников центрального аппарата. Это – И. Маркелов, В. Булдаков, С. Толкунов, Р. Красильников, В. Новик, В. Удилов, А. Фабричников, Г. Орешкин, Ю. Колесников, Ю. Волков, А. Жомов, В. Григорьев. В смутное «борисово время» трагически погибли в бывших советских республиках генералы Мариус Юзбашян и Станислав Цаплин… И еще много других, дорогих моей памяти москвичей, которые по-человечески, без всякого чванства, относились к своему провинциальному коллеге. Как и каждому человеку, мне в жизни пришлось пережить немало горьких минут и тяжелых утрат, но, скажу честно, я всегда с благодарностью и уважением вспоминаю этих людей. </P> <P>(Продолжение следует)</P> <P><IMG style="WIDTH: 404px; HEIGHT: 234px" height=127 alt="" hspace=0 src="/files1/40695/1.jpg" width=240 align=left border=0></P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <P> </P> <br> • <a href='/litera/article17272.shtml?40695'>Отправить свой коментарий к материалу »</a><br> <br> • <a href='/meh/print.php?id=40695'>Версия для печати »</a><br><br> <div id='addcom'><h2>Комментарии:</h2></div> </div> <div class='ender'> </div> [an error occurred while processing this directive]