Секретный марафон – полвека в контрразведке (Глава ХI) : [an error occurred while processing this directive] <div id=page> <h1><a href='/litera/public/index.shtml'>Публицистика</a> » <a href='/litera/public/36850/index.shtml'>Сергей Хумарьян</a></h1> <span class="date"><span>10 марта 2009 11:11</span></span> <h3><i>Автор:</i> Сергей Хумарьян (г. Самара)</h3> <h2>Секретный марафон – полвека в контрразведке (Глава ХI)</h2> <P>Сквозь «железный занавес» </P> <P>В зарубежные командировки я начал ездить с 1958 года, именно тогда дошла до г. Куйбышева очередь поднимать так называемый «железный занавес». Мне не хотелось бы подробно рассказывать почему, зачем, для чего и куда я ездил. Выезды за границу сотрудников контрразведки в то время были делом обычным. Это сейчас принято с кривой усмешкой вспоминать о «страшных инструктажах», «тупых чекистах», «пастухах», «искусствоведах и спортсменах в штатском» и прочих страстях-мордастях. Конечно, были перегибы в плане «политической бдительности» и «идеологических диверсий <IMG alt="" hspace=0 src="/files1/40927/1.jpg" align=right border=0>противника», но в целом линия была правильной. Поверьте мне, я побывал во многих странах Европы и Африки, одних только столиц иностранных государств насчитал двадцать две – в большинстве из них, за исключением соцстран, существовал жесткий контрразведывательный режим. Перед нами стояла задача обеспечения безопасности советских граждан за рубежом, ограждения их от происков спецслужб и зарубежных антисоветских организаций, выявления их методов работы, устремлений к тем или иным регионам нашей страны или к конкретным лицам, как возможным источникам интересующей их информации. Отдельно еще решался целый блок вопросов, связанных с доведением до иностранных спецслужб целевой дезинформации о характере производства и выпускаемой продукции ряда наших оборонных предприятий, которыми интересуется зарубежная разведка. Иногда давались небольшие поручения и по линии Первого Главка (внешняя разведка). Во всех поездках явственно ощущалась работа местной контрразведки по названным выше проблемам, иногда явная, демонстративная, чаще внешне не заметная, исподволь, а со стороны зарубежных антисоветских организаций – просто нахальная и наглая. Вот о некоторых таких фактах и проявлениях, случившихся за границей, я и расскажу, а заодно и вспомню о тех событиях, которые заинтересовали меня просто как путешественника. </P> <P><IMG alt="" hspace=0 src="/files1/40927/2.jpg" align=left border=0>Первая поездка состоялась в начале июня 1958 года в Финляндию. Куйбышевская футбольная команда «Крылья Советов» впервые выезжала в капиталистическую страну (до этого они побывали в соцстранах – Албании и Северной Корее). Команда числилась как спортивный коллектив авиационного завода № 18, то есть объекта разведустремлений иностранных спецслужб, поэтому решено было обеспечить ее оперативным сопровождением для выполнения упомянутых мною задач. Руководителем спортивной делегации был начальник команды «Крылья Советов» Сергей Георгиевич Румянцев, его заместителем назначили меня, тоже Сергея Георгиевича (я был представлен команде как сотрудник местного спорткомитета). Мое появление в коллективе внешне было воспринято спокойно, даже доброжелательно, хотя некоторые ребята понимающе хмыкали, но деликатно помалкивали. Старшим тренером команды тогда являлся известный не только в г. Куйбышеве, но и в стране Александр Кузьмич Абрамов – хороший специалист и человек большого личного обаяния. Вместе с основным и частью дублирующего состава, вторым тренером Александром Белоусовым и врачом Григорием Фридляндом нас было 22 человека. Это была одна из первых международных акций Спорткомитета СССР, и задумывалась она как дружественный визит к добрым соседям. Поэтому нашему приезду в страну предшествовала довольно широкая, по тем временам, рекламная компания. Чтобы удовлетворить любопытство современных болельщиков, скажу сразу, это было триумфальное турне нашей команды. Все 5 матчей в столице Финляндии и в провинции страны были выиграны нами со значительным перевесом, а в г. Ювяскюля счет был даже не футбольный – 14 : 1. В этой игре, как, впрочем, и в других, пять голов вколотила «золотая нога» Галимзяна Хусаинова (так тогда любовно называл юного футболиста старший тренер Александр Абрамов). И не ошибся – теперь это легенда, ветеран советского спорта, и истинные футбольные фанаты всей страны ласково его величают Гилей. </P> <P>По тем временам «основа» команды была мощной, «Крылья» достойно выступали в чемпионате СССР, и никто не думал ни о каких «легионерах». О командах судили не по миллионам долларов, затраченных на покупку иностранных игроков, а по своим футболистам, воспитанным в местных спортивных школах. Тем, кто знает историю российского футбола, наверняка многое скажут имена тогдашнего основного состава команды «Крылья Советов»: Карпов, Кирш, Ширяев, Новиков, Редкин, Бреднев, Федоров, Хусаинов, Дейнекин, Доронин; знаменитую «волжскую защепку» представляли Мазепов, Кольцов и Максимов; вратари Мигалев и Ка-расев. В Москве, в Комитете, меня предупредили, а по приезде на место подтвердили в нашем посольстве, что с финской стороны к команде прикреплен переводчик Пеллинен – полковник генерального штаба, в прошлом, до войны, военный атташе посольства Финляндии в Москве, если совсем коротко – установленный разведчик. Он нас <IMG height=113 alt="" hspace=0 src="/files1/40927/3.jpg" width=145 align=right border=0>встречал на вокзале в Хельсинки и не расставался с нами до самого отъезда, был неотступно при нас, питался с нами и ночевал в одних и тех же гостиницах, что и команда. Выглядел он довольно невзрачно, этот полковник: невысокий тщедушный господин в очках, с редкими светлыми волосами, водянистыми светло-голубыми глазами, красным носиком-пуговкой и в тесном буклевом пиджачке серого цвета. Да-да, эдакая серая мышка, совсем не страшная. Но потом полковник показал класс. Во-первых, говорил он по-русски превосходно, был общителен, сметлив и остроумен. Дело он поставил так, что всегда и всем был нужен. Одного переводчика на такую большую делегацию было, конечно, недостаточно. Все попытки местных спортивных начальников «разгрузить» Пеллинена с помощью дополнительных переводчиков пресекались им решительно и твердо. Востребован он был максимально. Помимо официальных приемов, пресс-конференций, всяких церемоний и банкетов к нему в свободное время постоянно обращались все члены команды по различным вопросам: в гостиницах, на стадионах, в магазинах, при автобусных переездах и т.д. И он везде поспевал, выполнял все быстро и толково, не забывая при этом ближе знакомиться с собеседником, его интересовало все – от личных вкусов до деталей биографии. Большую часть его кипучей деятельности мне пришлось переключить на себя. Он был вынужден чаще общаться со мной, но довольно скоро понял, что наши беседы несколько отличаются от разговоров с футболистами. Мне он «доверительно» рассказал, что до войны служил в Финляндском посольстве в Москве, но скромно умолчал о своем отношении к военному атташату. В ответ он, видимо, ожидал каких-то откровений с моей стороны. И я оправдал его ожидания: немного «осторожничая», в несколько приемов рассказал, что команда «Крылья Советов» – заводская, спортивный коллектив числится в кадрах завода № 18 Министерства авиационной промышленности. И далее, в соответствии с легендой зашифровки наших оборонных объектов – о гражданской продукции, выпускаемой предприятием. После этого Пеллинен от меня не отходил до самого нашего отъезда. Что, собственно говоря, и требовалось… Расспрашивал он меня и о моей «футбольной» биографии. Полагая, что я лишь спортивный чиновник, он все-таки интересовался, когда и где я играл в футбол. В довершение ко всему, как бы в шутку, задрал штанину моего тренировочного костюма и внимательно осмотрел мой голеностоп. Поскольку со спортом я всегда дружил, когда-то действительно играл в футбол, осмотр, видимо, удовлетворил бойкого переводчика. Впоследствии я шутил: хорошо, что в тот момент у меня на этой ноге не было портативного радиопередатчика… </P> <P>Встречали нас всегда радушно, а кормили просто отменно, так что к концу нашей поездки полковник Пеллинен заметно отъелся – обвислые щечки округлились и порозовели, а куцый пиджачишко и вовсе не застегивался. При расставании начальник команды и старший тренер долго трясли руку и благодарили переводчика, а под конец и расцеловались по русскому обычаю. Правда, потом, как бы шутя, но осторожно, интересовались у меня – попадет ли им за то, что «лобызались со шпионом»? Никаких чрезвычайных происшествий в поездке не случилось и я, нарочито хмурясь, твердо обещал футбольным начальникам не включать в отчет этот «досадный эпизод». </P> <P>Какие еще, кроме финской бани с сауной, остались впечатления от первой поездки за рубеж? Во-первых, это отношение в стране к спорту вообще. В каждом городе, даже самом маленьком, мы видели многочисленные спортивные сооружения. Зачастую это были сдвоенные комплексы: обязательное футбольное поле и примыкающие к нему баскетбольная и волейбольная площадки или теннисные корты. И все это великолепие в идеальном состоянии. И в какое бы время дня мы не проезжали или проходили мимо (тренировка, разминка, прогулка) на футбольном поле или другой площадке трудился всего один человек – то на корточках возится с травой на газоне, то стрижет ее специальной машинкой, то трамбует покрытие, размечает площадку или мусор выметает… И так каждый день. Зато, какое удовольствие играть на таких полянах! На наши недоуменные вопросы, кто такой этот несчастный, который копошится, не разгибаясь, целые дни, нам зачастую отвечали, что это и есть сам хозяин комплекса. </P> <P>- Как? – удивлялись мы. – Разве больше некому корячиться? </P> <P>- Почему же, – с достоинством отвечали финны, – у него есть еще один или два помощника. </P> <P>- И это все? – продолжали мы удивляться. – А как же остальные дела? </P> <P>- И это все, – подтверждали финны. – Хозяин всем и занимается. А сколько еще нужно? </P> <P>Мы молча переглядывались, потом по дороге в гостиницу или в город Румянцев с Абрамовым (оба с хорошим чувством юмора) начинали на полном, якобы, серьезе мечтательно рассуждать: вот если бы у нас был такой комплекс, меня бы назначили директором, а я бы назначил себе заместителей по числу спортплощадок, здесь же главбух со своим штатом, кассир, конечно, администраторы, поливальщики, агрономы, трамбовщики, разметчики… А тут всего от силы 2–3 человека, включая хозяина, управляются. Нет, что-то финны недопонимают… </P> <P>Что еще? Представьте, что Ваш автобус, на котором вы едете в дождливую погоду, обгоняет легковая машина и обдает боковую стенку и окна автобуса грязной жижей. Для нашего пассажира это обычная ситуация, на которую никто, может, и внимания не обратит. Но то, что случилось по дороге из Хельсинки в Котку удивило нас еще больше, чем финские стадионы. Наш большой, сверкающий лаком и зеркальными стеклами автобус марки «Мерседес» обогнала какая-то неказистая зеленая легковая машина. Шла она хорошим ходом и забрызгала почти все окна автобуса. Через несколько сот метров, возле одной из многочисленных бензозаправок, наш автобус вдруг затормозил: у зеленой легковушки стоял ее хозяин с поднятой рукой. Наш водитель спокойно вышел и подошел к своему коллеге. Тот молча вынул из кармана кошелек и отдал шоферу автобуса какую-то сумму. Тот также молча принял деньги, и оба водителя, приподняв шляпы, мирно разошлись. Оказывается, это была обычная процедура: если бы наш автобус кого-то забрызгал – мы бы платили… </P> <P>Вот так, без всякого шума, спокойно и вполне цивилизованно завершилось это маленькое происшествие в дождливую погоду на трассе Хельсинки – Котка. Через несколько минут из автомойки на этой же заправке выехал, как новенький, наш «Мерседес». </P> <P>Кроме так же удивившего нас финского «сухого закона» (так называемые «винные карточки» на все взрос-лое население страны для покупки только двух литров в месяц очень дорогого спиртного; по дубликатам карточек полиция очень строго следит за их реализацией), запомнились два вечера в Хельсинки – первый и последний. В первый день пребывания в стране команда ужинала в гостиничном ресторане. Этот день оказался «историческим». И не только потому, что приехали куйбышевские футболисты, о чем писали все газеты, а еще и потому, что в Хельсинки впервые официально состоялся сеанс французского… стриптиза. Произошло это как раз в тот вечер, когда мы ужинали, а на ресторанной эстраде немолодая и довольно потасканная крашеная блондинка совершала это действо, изображая в разных позах купание с обильной мыльной пеной в тазике. Нам некуда было бежать от «развратного капитализма»: окружавшие нас «горячие финские парни», багровые от выпитого пива и невиданного ранее зрелища, сдержано хихикали и одобрительно громко сопели… </P> <P>А накануне отъезда домой нас пригласили в советское посольство (без «нашего» финского полковника, конечно). Был очень теплый товарищеский ужин с традиционным русским столом и обязательным чаем в подстаканниках. Потом мы смотрели только что привезенный новый фильм Ч.Чаплина «Король в Нью-Йорке». Картина не была дублирована на русский язык, поэтому в небольшом просмотровом зальчике образовалось две группы зрителей: одна вокруг посольского переводчика, другая возле нас с капитаном команды Виктором Ивановичем Карповым. Мы, как могли, не все, конечно, переводили по ходу фильма. </P> <P>Так завершилась моя первая зарубежная командировка. Она многому меня научила и, в том числе, укрепила во мнении, не имеющем никакого, казалось бы, отношения к контрразведке: большой, профессиональный футбол – это и большая политика, и большой, по-настоящему изнурительный труд. Я понимаю, что мои воспоминания о заграничных поездках для современного читателя не представляют большого интереса. При нынешней «прозрачности» границ и широком международном обмене по всем каналам трудно кого-то удивить чем-то «особо увиденным» в других странах. Сейчас уже выросло поколение, которое вместе с богатенькими родителями (мужьями – женами – любовниками – друзьями родственниками) побывало, и не раз, в самых экзотических, удаленных уголках земного шара, но не знает толком своей страны, ее красот, заповедных мест, богатств, а главное, ее правдивой истории. </P> <P>Но нужно учитывать, что в то время для меня и моих коллег это были командировки, дающие возможность на практике «почувствовать противника», увидеть и убедиться, что противодействующие нам спецслужбы работают, и очень активно, получить много полезной оперативной информации, в том числе о формах и методах их деятельности, конкретных разведустремлениях и пр. </P> <P>К числу таких командировок можно отнести мое трехкратное пребывание в Великобритании, в том числе и в Лондоне. Не хочу перегружать читателя излишними специфическими подробностями и деталями, но из поездок я привез немало «впечатлений» о хорошо поставленной работе службы наружного наблюдения английской контрразведки и толковом использовании агентуры. И это не из-за моей излишней мнительности или «чекистской бдительности» от «происков спецслужб». Никаких особых «происков» не было, а была фиксируемая и проверяемая нами повседневная, хорошо поставленная работа местной контрразведки по выявлению возможных с нашей стороны агентурных акций, операций по связи, конспиративных контактов и пр. </P> <P>Нельзя же, в самом деле, отнести к «проискам» то обстоятельство, что в одной из поездок у меня пропала новая меховая шапка, а в другой меня случайно пригласили в семью университетского профессора… грузинского языка, который, узнав, что я в молодости жил в Тбилиси, естественно, пытался поговорить со мною на этом языке. </P> <P>А вот случай в Абердине (Шотландия) оставил у меня неоднозначные впечатления. После вечерней встречи с местной молодежью, которая прошла очень тепло и гостеприимно, с танцами и общим пением, нашу группу от университета до гостиницы (шли пешком, автобуса почему-то не было) сопровождала целая орава подвыпивших парней хиппующего вида. Они окружили нас, вели себя весьма агрессивно, вскидывали руки с воображаемыми автоматами и орали: «Раша, совьет, тра-та-та-та-та!..» На следующее утро нами через советское посольство был заявлен официальный протест по поводу подобного «гостеприимства». Ну, к чему все это отнести? К «проискам» или к обычному хулиганству? Возникают такие ситуации сами по себе или их все-таки планируют? Попробуйте сами на это ответить. </P> <P>Случаи активного действия зарубежных спецслужб против советских граждан за границей были не исключением, а скорее правилом, бывали происшествия и покруче описываемых мной. Зачастую они происходили в результате предварительной утечки информации о предстоящем визите в ту или иную страну какой-нибудь группы специалистов или туристов, обеспеченных контрразведывательным сопровождением. Не хочу брать на себя многое, но ведь и я тоже, как другие мои коллеги, мог стать жертвой подобной «утечки». Эта мысль появилась у меня несколько позже, когда я ознакомился с «Энциклопедическим словарем российских спецслужб» («Русский мир», Москва, 2002). В нем есть краткая биография изменника Родины английского шпиона О. Гордиевского, бывшего сотрудника внешней разведки КГБ СССР. Приведу лишь некоторые даты его работы за границей. В январе 1966 года был направлен по линии внешней разведки в Копенгаген (Дания)… В январе 1970 года возвратили в Москву… С 1972 по 1978 год вновь в Копенгагене… Работать на британскую разведку (МИ-6) начал с 1974 года… В 1982 году получил назначение в советское посольство в Лондон… В мае 1985 года отозван в Москву. Предчувствуя неминуемое разоблачение, бежал в Англию… В сентябре 1985 года «всплыл» в Лондоне, из страны было выслано двадцать пять советских дипломатов и журналистов, которых он выдал как разведчиков. </P> <P><IMG height=113 alt="" hspace=0 src="/files1/40927/4.jpg" width=145 align=left border=0>Естественно, что через Гордиевского в наших резидентурах Копенгагена и Лондона проходила вся секретная информация, в том числе и о выезжающих за границу советских гражданах, и об их контрразведывательном сопровождении. Так же естественно, что вся эта информация «сливалась» им в иностранную разведку. </P> <P>Мое скромное пребывание в Лондоне относится к 1966, 1978 и 1983 годам, притом, что во второй раз я попал туда транзитом через Копенгаген и, конечно же, бывал в соответствующих наших посольствах и встречался с сотрудниками резидентур. Вот и сравните даты. А может все это фантазии? </P> <P>Но не фантазия же тот факт, что было несколько случаев прямого склонения жителей Куйбышевской области к невозвращению на Родину, или когда у меня на глазах оголтелые НТСовцы раздавали антисоветскую или профашистскую литературу нашим гражданам. Этот случай произошел, как потом выяснилось, не в первый и не в последний раз, в Лас-Пальмасе, столице Канарских островов, ныне особо почитаемых российскими олигархами. Скажите, как можно было относиться к людям, которые нахально подходили к вам и с ходу, как говорится, начинали хаять и обливать грязью твою Родину? Они называли себя членами НТС (Народно-трудовой союз) – антисоветской зарубежной организации, обосновавшейся в ФРГ и финансируемой английской и американской спецслужбами. Антисоветские брошюры и листовки их издательства «Посев» распространялись на территории СССР даже с помощью воздушных шаров. Выпускались для приманки и произведения русских писателей-эмигрантов. В начале 1990 годов, в пору расцвета «ельцинизма», во многих регионах нашей страны появились официальные представительства НТС и «Посева»… Можете себе представить, каково было нам, сотрудникам госбезопасности? Все эти разговоры НТСовцев о западной «свободе», «демократии» и «либерализме» не только разительно расходились с известными нам фактами, но и подтверждали во многом фарисейский смысл зарубежных «ценностей». </P> <P>У меня в производстве была разработка на Константина Черезова, сотрудника так называемого «закрытого сектора» НТС, лично вербовавшего агентуру для заброски в Советский Союз, окончившего лондонскую разведшколу, агента английской и западногерманской спецслужб. Ему, вернее, его хозяевам, этого было мало, им хотелось еще внедриться и в агентурную сеть КГБ. Но мы им не поверили… </P> <P>В моей оперативной биографии были дела, когда специально подготовленные нами люди попадали в поле зрения иностранных разведок и им делались прямые предложения о негласном сотрудничестве. Один из таких случаев представлялся нам очень интересным, это была, как мы говорим, настоящая «классика». Во время длительной загранкомандировки нашего земляка – специалиста по одной из тем, интересующих спецслужбу, к нему проявили интерес представители этой организации. Из его последующих рассказов (не вдаваясь в излишние подробности) было видно, как тщательно готовился сам вербовочный подход, как умело использовались все элементы не только морального, но материально-финансового воздействия, как протекал сам процесс вербовки, отбора подписки, обговаривания способов связи с предварительными «меточными» операциями (постановка в Москве условных сигнальных знаков в заранее подобранных местах, которые потом с ходу считываются проезжающими мимо сотрудниками посольской резидентуры). Только после завершения вербовки иностранец расслабился, откровенно облегченно вздохнул и долго вытирал обильный пот с багрового лица… В заключение встречи разведчик показал «своему» новому агенту планшет г. Куйбышева – космическую фотосъемку – и попросил отметить на нем свой дом, место работы и группу безымянных заводов… </P> <P>К сожалению, всей этой «классике» не суждено было получить дальнейшего развития – оперативный работник нашей загранточки, который курировал это специальное мероприятие, оказался предателем… Казалось, пропал наш многолетний труд, ведь такие операции готовятся и ведутся годами. Но зато сколько ценнейшей информации мы получили о сотрудниках спецслужбы, о формах и методах их работы, о разведывательных устремлениях конкретного противника! Разумеется, хотелось бы, в данном случае, достичь конечного результата, но… Настоящая спецслужба – дело весьма тонкое, раз на раз не приходится… </P> <P><IMG style="WIDTH: 134px; HEIGHT: 113px" height=113 alt="" hspace=0 src="/files1/40927/6.jpg" width=140 align=left border=0>О том, что «спецслужба – она и в Африке спецслужба», я имел возможность убедиться в самой… Африке, побывав в семи государствах западного побережья этого замечательного континента. При прохождении пограничного контроля в Бенине, низкорослый чернокожий офицер-пограничник (а это всегда спецслужба), мельком заглянув в мой паспорт, растянул в улыбке белозубый рот и вежливо осведомился: «Не Ваша ли жена та красивая блондинка, которая приезжала в нашу страну в прошлом году?» Действительно, год назад в ряд африканских стран, в том числе и в Бенин, по линии Министерства культуры СССР выезжала делегация самарских творческих работников и артистов, которую возглавляла моя жена – Светлана Петровна, тогдашний руководитель учреждений искусств области. Казалось бы, пустяковый случай, посмеялись с пограничником и разошлись. А ведь какой у него наметанный глаз и цепкая память! И я зауважал этого неказистого офицерика –профессионал! Когда я рассказал об этом случае жене, она была тронута галантностью темнокожего пограничника и вспомнила о другом забавном случае в Африке: после одного из выступлений самарских артистов, которое прошло с шумным успехом, на сцену поднялся какой-то местный руководитель и сказал: «От имени муниципалитета и всех зрителей мы горячо благодарим за прекрасный концерт… китайских артистов!» Так что в своей обычной массе коренные жители иностранцев особо не различают… Но зато очень хорошо отмечают кто есть кто западные спецслужбы. Их деятельность в Африке основывается на старом колониальном принципе: чьей колонией была прежде страна, та разведка здесь и главенствует. Но всех «забивают», конечно, американцы, «командуют парадом» именно они. </P> <P>У меня осталось много хороших воспоминаний об африканском турне, а главное – о людях, живущих там, умных, приветливых, очень музыкальных… А в моем личном деле тогда появилась одна, как мне кажется, экзотическая запись: по представлению Первого главка (внешняя разведка) мне объявлялась благодарность за содействие и оперативную помощь в спецмероприятии, которое проводилось в… Сьерра-Леоне. </P> <P>«Африканский след» был и в одной из моих разработок на самарского инженера, много лет проработавшего по контракту в одной из стран этого континента и имевшего там связи с сотрудниками некоторых американских учреждений. Здесь тоже присутствовали элементы «классики»: условные телефонные звонки, шифрованные радиопередачи зарубежных агентурных разведцентров… </P> <P>Но чего я никак не ожидал от Африки, так это встреч с… армянами. Да-да, там во многих странах, оказывается, есть армянские колонии, предки которых жили в Закавказье, Иране, Ливане, Сирии, Египте. Встречи с ними удивили еще и тем, что вся диаспора, даже молодежь, никогда не жившая на своей этнической родине, говорит в своих семьях только на армянском языке. У меня на глазах малолетние детишки лепетали стишки и пели армянские песни… А в такой экзотической стране, как Сан-Томе и Принсипи (группа островов на западном побережье Африки), ко мне подошел и заговорил по-армянски молодой негр – выпускник Ереванского медицинского института. Фантастика какая-то… </P> <P>Будучи в командировках в Австрии и Германии (однажды вновь с «Крыльями Советов»), я посетил с экскурсиями два бывших печально известных в мире немецких лагеря смерти – Маунтхаузен и <IMG height=113 alt="" hspace=0 src="/files1/40927/5.jpg" width=145 align=right border=0>Бухенвальд. Безмолвны, казалось бы, свидетели преступлений коричневой чумы ХХ века: остывшие печи крематориев, лотки для подвоза трупов, так называемые «душевые» – газовые камеры, «медицинские» кабинеты – для выдергивания золотых зубов и выстрелов в затылок; под громадными стеклянными колпаками – шкатулки, перчатки, сумочки, абажуры из человеческой кожи, горы волос, одежды, обуви, в том числе детской… Они кричат об ужасах фашизма. Моя бы воля, я бы тех, кто нынче много говорит о грозящем России фашизме, и тех немногих молодчиков, кто лихо вскидывает руки на манер «зиг-хайль», возил по этим местам бесплатно. Там не нужно много говорить – только молча пройти и внимательно рассмотреть все страшные экспонаты, услышать их немой крик, чтобы понять, что такое настоящий фашизм для России, пережившей его нашествие и сломавшей ему хребет. </P> <P>В заключение главы поделюсь своим главным впечатлением от заграничных поездок – об отношении иностранцев к русским. Так называли всех прибывших из Советского Союза. Независимо от того, какой ты национальности и в какой республике живешь, Россия – русский – СССР воспринималось одинаково. Было, конечно, какое-то недоверие, иногда даже иронично-снисходительное отношение, но никогда не пренебрежительное, унизительное. «Там» твердо знали и хорошо помнили – Россия огромная и сильная страна, победившая фашизм, и вести себя с ней надо уважительно и деликатно. И еще: где бы и сколько я ни бывал за рубежом, что бы там ни видел, чем бы ни восторгался, все равно хотелось домой… Ну а тех, кто рвался за границу, даже пытался бежать (были у нас и такие «клиенты»), надо было, думаю сейчас, пускать туда, ехали бы себе! И без них прожили… Каждый выбирает свою дорогу и должен пройти свой марафон. </P> <P>Большой отряд самарских чекистов достойно служил в разведке и контрразведке нашей страны за ее пределами – практически на всех континентах мира. Некоторые были моими подчиненными, другим подчинялся я или служил с ними, но у всех у них я учился, за что благодарен им. О многих я упоминал по ходу повествования, про других пока не пришло время говорить, однако несколько имен назову еще: Николай Литвинов, Виктор Бухарцев, Евгений Винокуров, Владимир Мурзинцев, Николай Милосердов, </P> <P>Вил Чванов, Борис Ермилин, Алексей Савченко, Александр Мелихов, Владимир Чернышев. Двое из моих сотрудников, Владимир Карпушкин и Александр Никифоров, прошедшие школу самарской контрразведки, стали генералами и представляют ФСБ России в так называемом «ближнем зарубежье» – в двух бывших республиках СССР. </P> <P>(Продолжение следует)</P> <br> • <a href='/litera/article17272.shtml?40927'>Отправить свой коментарий к материалу »</a><br> <br> • <a href='/meh/print.php?id=40927'>Версия для печати »</a><br><br> <div id='addcom'><h2>Комментарии:</h2></div> </div> <div class='ender'> </div> [an error occurred while processing this directive]