«Рябинушка» : [an error occurred while processing this directive] <div id=page> <h1><a href='/litera/public/index.shtml'>Публицистика</a> » <a href='/litera/public/berdnikova/index.shtml'>Бердникова Антонида</a></h1> <img id='mainimg' src="/files1/59880/145.jpg" width="145" height="113" alt="«Рябинушка»"></a> <span class="date"><span>22 мая 2010 14:10</span></span> <h3><i>Автор:</i> Антонида Бердникова (г.Нефтегорск, Самарская область)</h3> <h2>«Рябинушка»</h2> <P><I>Не по заброшенным деревням,</I></P> <P><I>по селам. Где еще живут,</I></P> <P><I>пройди - не только песни древней, </I></P> <P><I>а новой не услышишь тут.</I></P> <P><I>О как же надо ненавидеть</I></P> <P><I>свою страну и свой народ, </I></P> <P><I>чтобы не слышать и не видеть, </I></P> <P><I>что он давно уж не поет.</I></P> <P><I>Куда ж они успели деться,</I></P> <P><I>те песни долгих вечеров,</I></P> <P><I>что затаившись слушал в детстве</I></P> <P><I>средь отдыхающих дворов.</I></P> <P><B><I> Борис Соколов</I></B></P> <P> </P> <P>Написанные в начале 90-х годов строки этого стихотворения, тронули меня до слез, до сердечного содрогания. Все верно. Все правильно сказал и предсказал поэт, оттого так невыносимо тяжело на душе. Прежде всего, от осознания бессилия что-либо поправить, изменить. Почему же песню-старинушку разжаловали так лихо и бездумно, что оторопь берет. Все реже и реже звучат в эфире радио и телевидения русские дивные напевы. Нашу раздольную мелодику заменили западным гавканьем и чавканьем – этой иностранной невнятицей, которая, как говорится, ни уму, ни сердцу… </P> <P>А ведь было что нам сберегать, охранять и продолжать. Было! И об этом мой сказ.</P> <P>- Приезжайте! - пригласила в гости Светлана Викторовна Сухинина, директор Семеновского сельского дома культуры. И уже более конкретно пояснила: </P> <P>- Кое-кто из наших «рябинушек» прихварывать стал. А про них, на моей памяти, так добром никто и не рассказал. Вас они запомнили еще по прошлогоднему фестивалю, что 150-летию губернии посвящался.</P> <P>- На неделе буду, - пообещала я и, спустя несколько дней, договорившись о времени и месте встречи, мы едем в Семеновку.</P> <P>День выдался погожий, не по-сентябрьски прозрачный и даже жаркий. Принаряженные, улыбающиеся, оживленные, мои героини собираются, как во многие годы на спевки собирались, поспешая к дому Марии Пименовны Бахмыркиной.</P> <P>В просторной передней до скрипа намытые полы, опрятно убранная койка с горой подушек, величественно воздвигнутых аккуратной пирамидой. Сияющий окладом образ в переднем углу. Старинная швейная машинка. Стол с нарядной скатеркой. У двери – скромный диванчик.</P> <P>Чем-то до боли родным и знакомым повеяло от этого простого убранства деревенской избы. Вот так и мы, бывало, в детстве, приготовившись к празднику, любовались чистотой и порядком, впитывая уют и покой родного очага.</P> <P>И пока я со своим фотоаппаратом искала колоритные местечки, чтобы запечатлеть певуний, в задней половине избы во всю шли приготовления к застолью. Словно по волшебству появились румянобокие яблоки, помидорный салат, щедро политый сметаной, обложенная кольцами лука, аппетитная селедка. Мягкие, душистые ломти хлеба, овощная икра и еще с пяток овощных блюд – все с грядки, со своего огорода. </P> <P>Затаив дыхание, смотрю, впитываю в себя эту особую атмосферу дома, где ты всегда желанный и долгожданный гость, вернувшийся из дальних странствий. Чу! Вот сейчас звякнет щеколда в сенцах, и войдет она, моя мама, которая больше всего и крепче всего после нас, ее детей и внуков, любила родимую сторонку и песни своей матушки Татьяны Григорьевны – уроженки Воронежской губернии. </P> <P>И я, не удержавшись, утишая дрожь в голосе, рассказываю о том, как в нашей деревне любили играть старинные песни. Именно «играть», потому что каждая песня – это целая история, это судьба, которую когда-то, кто-то прожил так, что до сих пор о ней поют. Поют, вновь и вновь переживают за судьбу песенного героя.</P> <P>Как же сложились пути-дороги и судьбы женщин, которых не только в их родном селе, но и в районе зовут нежно рябинушками? В том порядке, в каком мы сидим за гостевым столом, и начинают они свои повествования.</P> <P>Итак, знакомьтесь, вот они, старейшие и бессменные члены фольклорного ансамбля «Рябинушка»: Мария Пименовна Бахмыркина, Клавдия Алексеевна и Мария Егоровна Рыковы, Анастасия Титовна Панкратова, Мария Ивановна Служаева, Мария Михайловна Какурина. Сроднила их на многие десятилетия схожая во многом бабья доля, а еще тяжелая, до седьмого пота работа, семейные нескончаемые заботы, тревоги, хлопоты о детях и еще одно жизненное обстоятельство – вдовство. А главной скрепой их многолетней дружбы и творческого союза служила и служит вот уже полвека Русская Песня!</P> <P>Было бы неправильно не рассказать о каждой из них и не отметить, не выделить особинку их характеров, жизненного пути.</P> <P>Самой словоохотливой среди этой славной шестерки оказалась Клавдия Алексеевна Рыкова. Вот она-то, пожалуй, лучше всех помнит дату зарождения их «Рябинушки». Пришлось это на день крестин доченьки одной из участниц песенного коллектива. Прибавление в семье во все времена отмечалось в селе застольем, а гости, собравшись «на зубок», вместе с гостинцами для младенца приносили песни. Качалась в зыбке маленькая Галинка, баюкали ее родные напевы, и никто тогда не знал, что спустя годы выплеснутся эти напевы на клубную сцену, потом будут приезжать в Семеновку специалисты по фольклору, чтобы записать голоса сельских «песельниц».</P> <P>- В семье нашей и мама, и папа любили петь, - вспоминает Клавдия Алексеевна. - А я, еще соплюшка, на печке, притаившись, тихонько подлаживаю. А если услышат, что не так запеваю, то, бывало, скажут: «Эх, какая же ты неукладная!» Особенно любила я слушать, как мама на крыльцах церкви во имя Михаила Архангела (располагалась на месте нынешнего клуба) пела молитвы – у меня душа в поднебесье улетала.</P> <P>Славилась наша Семеновка сильными и красивыми мужскими голосами Алексея и Пимена Гридневых, Андрея Паршенцева, но и женские – Катерины Гревцовой, сестер Клавдии Кутеповой и Матрены Немцовой – по силе и тембру напевности немногим уступали.</P> <P>Спрашиваю Клавдию Алексеевну, как же в обиходе называют тех, кто любит петь?</P> <P>- Себя мы называем пеуньи. Пе-у-нь-и, - нараспев, с веселыми искорками в глазах повторяет моя собеседница и, прислушиваясь к этому слову, как бы пробуя его на вкус, она с легкой грустью продолжает: - Когда начинали, нас было четырнадцать человек. Совсем недавно наша стихотворница Анастасия Анисимовна Тенькова призналась: «Все, девки, отыграла я свои песни. До клуба не дойду, на сцене не удержусь – годы тянут к земле».</P> <P>Годы... Куда же их денешь, за плетень не закинешь, - размышляет Клавдия Алексеевна, - в сентябре уже семьдесят стукнуло. А я не унываю. Духом не падаю. Четверо детей да шесть внуков, четыре правнука старость мою тешат. Без мужа живу почти тридцать годков, но на жизнь не обижаюсь. Отработала уборщицей в школе и в колхозе. Хочешь, не хочешь, а чертоломила рядом и наравне с моими верными подружками.</P> <P>И словно в подтверждение сказанному, «Рябинушки» запевают одну из разогревающих голос песен. Словно венок из милых сердцу полевых цветов сплетаются голоса, и самый звонкий – Марии Пименовны, хозяйки дома, ведет и ведет мелодию, рассказывая о том, как «сронила колечко со правой руки, забилось сердечко о милом дружке…».</P> <P>Анастасия Титовна Панкратова свое 75-летие отметит в декабре. О себе говорит так, словно и нет за ее плечами вдовьего, на четверть века, одиночества, непосильной работы дояркой, свинаркой, телятницей. Довелось чабанить на овцеферме. Вырастила дочку Полину, дождалась внучку Лену, подарившую бабушке правнучку Викторию.</P> <P>- Вот сколько пеуний в моем доме, - уточняет Анастасия Титовна, - да только все любят слушать бабулю, а самим подтянуть мелодию какой-то барьер не дает. Может, они мало всякого повидали, не столько пережили, оттого и не просит душа песни, а?</P> <P>Мы, когда нашу Ефремовку ликвидировали, в соседнюю Семеновку перебрались. Дом перевезли, а все остальное отстраивали заново. Тосковала я по родной сторонке несказанно, и если бы не песни, долго бы вклинивалась в новую жизнь, - признается моя очередная собеседница и, светло улыбнувшись, завершает свой рассказ словами: «Очень я благодарна своим родителям, которые хорошо пели, за то, что и меня к этому роднику неиссякаемому привели, и расчищать его, и питать новыми напевами завещали. А когда особенно взгрустнется, я их песню зачинаю: «Рано ты, калинушка, рано расцвела, рано меня маменька замуж отдала».</P> <P>За помин родителей и мужей в скорбном молчании поднимаем рюмки, и кто-то тихонько напоминает давнишнее, былое:</P> <P>- Пришла в войну на брата «похоронка», мы все плачем, жена убивается, но пришло время, утихла боль потери, наша невестка стала все чаще петь вот эту: «Потеряла я колечко, потеряла я любовь». Давайте, девки, помянем ею всех, кто с фронта не вернулся, всех, кто их до смерти ждал и надеялся!»</P> <P>Но долой грусть и печальные напевы об утраченной любви! Смахнув непрошенные слезинки, мои хозяюшки припоминают что-то озорное и веселое из далеких девичьих посиделок и вечеринок. Как работали в поле, там же, на стане, и жили, спали все – девчата, парни – вповалку, и никто себе дурного не позволял. Правда, чего греха таить, над влюбленными парочками или молодыми мужьями подшучивали, да так, что летели в шутников котлы с лапшой и одаривали отчаянных озорников голосистые певуньи забористыми частушками да припевками.</P> <P>Разулыбались, разрумянились «рябинушки» от воспоминаний далекой юности, выпавшей у большинства на годы войны.</P> <P>В семьдесят третий год вступила и Мария Федоровна Рыкова. Без малого полтора десятка лет как овдовела. Ее Илья Акимович был не то что на весь колхоз, на весь район знаменитым механизатором. Двоих детей вырастили. Внуков у Марии Федоровны четверо, один правнук. Этот родительский труд, к сожалению, в стаж на пенсию не включается. А надо бы! Приурочить его к десяткам годов работы телятницей, сакманщицей, когда и в помине не было никакой механизации – ведра, навильники, навоз на одних женских руках, не считая домашних дел, забот о детях.</P> <P>- Отец любил старинную песню «Маня-душечка», а мама - «Шумел камыш», - делится воспоминаниями моя очередная собеседница. - Бывало, соберемся вместе, да как затянем, усталость, печаль и хвори куда только деваются.</P> <P>- Помните, бабоньки, - восклицает Клавдия Алексеевна, - как тетушка Дуня учила нас по-старинному вести «Звенел звонок» и «Ох да не хотелось красной девушке за разбойника идти»? А как трудно нам давалась песня «Ох да распуховая подушка», которую откуда-то привезла жена моего двоюродного брата Анатолия? </P> <P>«Ваши песни, бабушки, услышат в самой Германии. По их спецзаказу мы записи делали. Там русским «немцам» без песни скучно живется», - говорили им гости из Москвы. Скучно живется не только обрусевшим немцам, сменившим русскую краюху на более обеспеченную жизнь. Скучают и у нас, не задумываясь о том, отчего накидывается на человека тоска, почему при хорошей работе, достатке, уверенности нет за праздничным столом, как говаривала моя мама, «ни басен, ни песен», отчего перестали петь?</P> <P>Мария Пименовна разводит руками: </P> <P>- И от нас, поживших много, многое зависит. В нашем семействе, а это под тридцать человек, в том числе четверо детей, девять внуков, три правнука, снохи, зятья – песня всегда была в почете. Да и какой праздник, стол для гостей без доброй беседы, задушевной мелодии? Материнскому сердцу радость оттого великая. Горжусь, что внучка Ирина выбрала музыкальную профессию – она хормейстер в Борском РДК. Сын Иван и внук Сережа особо взяли мой талант, а вот дочь Татьяна у нас отличная частушечница, сын Василий – тоже по песенной части большой мастер! </P> <P> Овдовела в семьдесят лет, ровно семь лет, как нет верного дружка Николая Николаевича Бахмыркина. Придерживая правую руку, Мария Пименовна (я про себя назвала ее самой главной запевалой «Рябинушки»), как дитя малого утешает ее и качает головой:</P> <P>- Мои года, ягодка, на эту вот рученьку обрушились, да так на ней, ломаной, натруженной и остались. Трактористкой в войну была, ну и не уберегла руку-то. Перелом был такой, что она у меня как лыжа согнулась. Мамка к председателю кинулась, мол, сгубим девку, если в больницу не отправим. Махнул тот рукой: нет лошади. К счастью, подвернулся шофер, за сто рублей до Богатого довез. Его, моего выручателя, с той поры «сторублевым» прозвали...</P> <P> Многое, что вспомнилось из той горестной военной поры, крепко держится в памяти Марии Ивановны Служаевой, чьи годы также шагнули на восьмой десяток лет.</P> <P>- Без мужа вдовствую с 91 -го года, - поясняет она. - Водителем на стройке работал, двоих детишек растили. Я на ферме дояркой денно и нощно пропадала. Вставали раненько, в три часа, на улице хоть глаза выколи, а осенью слякоть, зимой снега большие. Чтобы успеть, Наташе, дочке, на ночь косички заплетала, но пока до школы, голова разлохматится. Вызывает учительница, мол, что за причина? Из-за этого, чтобы успевать Наташины косички заплетать, на овцеферму перевелась, но и там не легче было. Сколько ягнят перенянчила, сколько корма на руках перетягала в сакманник - ни одному трактору не справиться.</P> <P>- А мы справились! - вступает в разговор Клавдия Михайловна Какурина. Она самая молодая из «Рябинушки», ей едва минуло шестьдесят, но и у нее послужной рабочий список солидный: смолоду трудилась дояркой, свинаркой, техником-осеменатором, поваром, нянечкой в детском саду</P> <P>- Сын Сашка был еще маленький, а я заверну его потеплее, и в клуб, на репетицию, - с улыбкой делится Клавдия Михайловна, погружаясь на волнах своей памяти в свое сиротское детство, из которого она, как и ее подруги по ансамблю, вынесла драгоценные качества – преданность и любовь к народному творчеству.</P> <P>Мой рассказ об этих замечательных женщинах был бы не полный, если не рассказать об еще одном послужном списке этого прославленного коллектива «Рябинушка» - многократный дипломант и лауреат многих районных, зональных и областных конкурсов и фестивалей. Репертуар семеновских «пеуний» неоднократно изучался преподавателями и студентами Самарского института культуры, специалистами фольклорного творчества из Москвы. Их песни, как было уже сказано, поют в Германии, в далекой и экзотической стране Австралия, где живет много русских, лишенных столь драгоценной возможности наслаждаться неповторимой мелодикой русской старинной песни.</P> <P>Надежду Кадышеву, нашу землячку, семеновские «песельницы» боготворят и очень любят ее репертуар. И стоило только им под занавес нашей встречи запеть «Ехал солдат со службы домой…» (вели мелодию Клавдия Алексеевна и Мария Пименовна), как мне стало зримо видно и слышно: наши «рябинушки» - самые неповторимые во всей красе и незамутненности, в своей истинно русской первозданности. </P> <P><B></B> </P> <P> </P> <br> • <a href='/litera/article17272.shtml?59880'>Отправить свой коментарий к материалу »</a><br> <div id='addcom'><h2>Комментарии:</h2></div> </div> <div class='ender'> </div> [an error occurred while processing this directive]