24 июня 2010 10:36
Автор: Антонида Бердникова (г.Нефтегорск)
«Историю сквозь себя процеживает поэт…»
... Его стихи часто печатались в любимом мною журнале «Юность», а еще в «Сельской молодежи». Забегая по дороге на работу в книжный магазин, первым делом спрашивала прижимистых книгопродавцов Тамару и Римму о новых поступлениях, напоминая и клянча придержать что-нибудь из Евтушенко. Тогда практиковалось издание сборников стихов советских поэтов, среди которых частенько мелькала и эта звучная фамилия. Вместе с А. Вознесенским, Б. Ахмадулиной, Р. Рождественским мой любимый поэт Е.Евтушенко на целые десятилетия стал кумиром советской интеллигенции. Он не побоялся встать на защиту товарищей по писательскому цеху Войновича, Бродского, Солженицына. Он открыто и смело выступал против ввода советских войск в Чехословакию, Венгрию, Афганистан.
В 19 лет Евгений становится автором первого поэтического сборника "Разведчики грядущего". Наиболее известными произведениями раннего периода стали поэмы "Братская ГЭС", "Под кожей статуи Свободы", сборники стихов "Шоссе энтузиастов", "Интимная лирика». Снимается в киноленте "Взлет", где играет Циолковского, становится режиссером и сценаристом фильма "Детский сад». В это же золотое для него время - а это начало 80-х годов - экспонируются его фотоработы. На стихи Евтушенко Д. Шостакович сочиняет вокально-симфоническую поэму "Казнь Степана Разина","13-ю симфонию" ("Бабий Яр").
Критики того периода отмечали, что Евгений Евтушенко, «едва ли не самый яркий и самый читаемый русский поэт 20 века, стал своеобразным поэтическим камертоном времени, отражая настроения и перемены в сознании своего поколения и всего общества».
…И вот однажды кто-то из редакционных сотрудников предложил поездку в Куйбышев. И не просто пройтись по набережной, полакомиться мороженым, а побывать на творческом вечере-встрече с Евгением Евтушенко.
Для нас это было настоящим подарком судьбы. Заказали автобус, составили списки желающих проникнуться высокой поэзией, договорившись с бабушками по поводу малых ребятишек. Поездка предстояла на весь день.
И вот уже мелькают за окном поля, перелески, в седой дымке смога показались дома старой Самары. Покружив по улицам, подкатили к окружному Дому офицеров - именно здесь, как гласили афиши на центральной площади областного центра, и должен состояться концерт знаменитого для той поры поэта-трибуна и демократа Евгения Евтушенко. Так, по крайней мере, нам тогда представлялся его образ.
Ждать пришлось больше часа. То ли самолет опаздывал из-за непогодицы, то ли засиделся высокий гость в высоких апартаментах обкома партии… Ко второй версии склонялись, в основном, горожане, нетерпеливо прохаживающиеся по фойе ОДО, где для нас, провинциалов, все было в новинку, даже это томительное ожидание. Оглядевшись и освоившись, мы начали присматриваться к публике. Интересно, кто больше всех жаждет встречи с поэтом, которого и уважали, и боялись партбонзы, любили простые люди, а женщины – обожали? Народ собрался самый разный: много молодежи, в основном, студенты, интеллигенция, много журналистов.
Но, чу! Где-то у входных дверей что-то зашебуршилось, заволновалось… Легкий шум пронесся над толпой: «Идет! Идет! Наконец-то!». Особенно нас позабавило стремительное прохождение самого Евтушенко и его свиты от входа до гримерной. Высокий, худощавый, с запавшими глазницами и скулами, стянутыми как-то резко к подбородку. На голове его победоносно торчал песцовый малахай с пышным рыжеватым хвостом, который колыхался от быстрого шага и поворотов головы к обступившим его людям. Больше всего меня поразил не этот, по-женски пышный головной убор, а усталый взгляд синих глаз и виноватая улыбка, будто говорящая всем, мол, да, припозднился, простите, но упущенное время наверстаю и отработаю по полной программе и даже сверх того.
Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы привести себя в порядок после долгой дороги (оказывается, прилетел он не из Москвы, а из Тюмени). Его наряд также удивил нас. Ярко-пестрая, свободного покроя рубаха, чем-то похожая на косоворотку, какую можно увидеть разве только в фильмах на историческую тему. По-мальчишески вихрастый зачес светлых редеющих волос. И все же, почему-то он показался нам пришельцем из другого мира. Подумалось: скорее всего, по причине придуманного кем-то имиджа свободного художника. Но Евгений Александрович, словно предугадывая наше любопытство, сам сказал об этом полушутливо и в полусерьз: «Мой сегодняшний яркий наряд - ответ голодному унылому детству».
Слушать его голос и внимать его стихам было для нас великим наслаждением. Он не просто читал, он еще и лицедействовал, комментируя то одно, то другое стихотворение историями из своей жизни, о том, какие странно-завораживающие встречи случались с ним в разных точках мира.
Во втором отделении Евгений Александрович прочел новый цикл стихов, посвященный промысловикам, геологам, строителям тюменского нефтяного «клондайка», и мы громче всех аплодировали ему, так как тема эта для нас, жителей Нефтегорска, была более всего понятна и близка. Жалели об одном – ну почему Евтушенко всего десятью годами раньше не приехал к нашим первопроходцам?! Глядишь, тоже вошли бы в советскую поэзию неповторимым евтушенковским слогом.
И тогда, а сегодня - особенно, угадывается в его стихах сокрушительная вера в добро и любовь, в социальную справедливость, в правду, которая должна быть только правдой, а не кривдой. Его негромкий, с глуховатинкой голос зачинает:
Наверно, с течением дней
я стану еще одней.
Наверно, с течением лет
пойму, что меня уже нет.
Наверно, с теченьем веков
забудут, кто был я таков.
Но лишь бы с течением дней
не жить бы стыдней и стыдней.
Но лишь бы с течением лет
двуликим не стать, как валет.
И лишь бы с теченьем веков
не знать на могиле плевков.
Откуда такая провидческая сила? Скорее всего, оттуда, из бурных шестидесятых годов. Молодому, но уже популярному поэту едва исполнилось 23 года, но он верно и бесповоротно определил свое кредо: «Творчество настоящего поэта - не только движущийся, дышащий, звучащий портрет времени, но и автопортрет, написанный так же объемно и экспрессивно".
Он охотно и довольно подробно рассказывал о своем детстве, о том, что родился в Сибири, на станции с романтическим названием Зима, и, конечно, прочел стихотворение, посвященное малой родине. О родителях говорил немного: отец был геологом, мать слыла талантливой певицей. Скромно и даже скуповато - о себе, вскользь упомянув о том, что он – лауреат Государственной премии СССР, автор нескольких десятков поэтических сборников. К тому времени у него был издан роман «Ягодные места», несколько рассказов, ряд очерково-публицистических книг. Мы тогда и не задумывались о том, что любимые нами песни «Бежит река, в тумане тает», «Вальс о вальсе», «Хотят ли русские войны» написаны на стихотворные тексты Евтушенко. А еще были его острые эпиграммы, шаржи, пародии, переводы из поэзии разных народов…
Завершая нашу встречу, Евгений Александрович сделал широкий жест для всех сидящих в зале, пригласив на свою фотовыставку. И хотя она располагалась на другом конце города, под впечатлением евтушенковской поэзии, тут же ринулись на просмотр его «Невидимых нитей». И нисколько об этом не пожалели, ибо все, что было выставлено в огромном зале, нас так же потрясло, как и его стихи, и сама встреча.
Первое, что бросилось в глаза и особенно запечатлелось,- автопортреты Евтушенко и его американской жены Джоан. В их лицах светилась какая-то неземная нежность. Столь яркое, не придуманное, а истинное выражение чувств, эмоций, выплеснувшееся за пределы снимков, нас изумило и заворожило! И мы простили поэту «загранично-чуждое», как мы тогда все считали, увлечение другой женщиной, ибо воочию убедились, что русский человек умеет любить по-русски, открыто, яростно и нежно!
Нас буквально потрясла евтушенсковская серия снимков об аборигенах Севера и Сибири. Лица эвенков, чукчей имеют свою экзотическую красоту, но фотообъектив запечатлел другое - спивающихся представителей малых народов нашей страны. Для нас эта фотолетопись начинающегося разрушения российской глубинки была таким откровением, от которого душа готова была плакать и биться от бессилия. И у нас этот пьяный оскал, потухшие глаза, отекшие от беспробудного пьянства лица также уже маячили на горизонте.
…Домой мы возвращались поздно вечером. Кто дремал, кто вглядывался в темные силуэты лесополос и нефтяных качалок, пролетающих мимо нас, как фантомы. Мы молчали, переваривая в умах и сознании все, что услышали, увидели, впитали в себя за этот долгий и памятный день. И где-то в глубине души звучали и били набатом строки его стихотворений Полтравиночки», «Непонятным поэтам», «Производители уродств», Неверие в себя необходимо».
…18 июля Евгению Евтушенко исполняется семьдесят семь лет. Он по-прежнему самый популярный русский поэт, способный собрать тысячные залы. Он по-прежнему - боец и трибун, а еще и сценарист, режиссер и драматург, прозаик и публицист, переводчик и общественный деятель. Автор множества стихотворных сборников, которые переведены почти на все языки мира, лауреат многих российских и международных премий, автор уникальной антологии русской поэзии "Строфы века". Он побывал в 96 странах, говорит на пяти языках. А еще почетный член Американской академии искусств, действительный член Европейской академии искусств и наук. У него пятеро сыновей, с разницей в годах между старшим Петром и младшим Дмитрием почти в четверть века.
Этот человек вобрал в себя, как мне кажется, все контрасты и все самые лучшие качества русского характера. Он – живая легенда времени «шестидесятников», когда считалось высокой честью называть себя поэтом советской эпохи и не бояться, что тебя осмеют.
•
Отправить свой коментарий к материалу »
Комментарии: