(Выписки из дневника Сергея Панфилова. В Афганистане он разрешил мне сделать выписки с правом использования по моему усмотрению. Думаю, обнародование их в Интернете не является нарушением нашей договоренности). Как я уже писал, дневники вели многие офицеры, хотя это было чревато неприятностями. Привожу выписки из дневника, который вел Сергей Панфилов.
Почему в первые, самые тяжелые месяцы войны, Советское правительство и эвакуированная элита не меняли своего образа жизни в Куйбышеве? Причина этого не только в ментальности новой правящей касты, сформировавшейся при Сталине...
Прежде всего считаю необходимым напомнить, что о старшем лейтенанте Сергее Келексаеве и о его гибели уже шла речь в «Дневнике» №9. Тот фрагмент вызвал неоднозначную реакцию читателей. Что и говорить, о делах давно минувших дней можно толковать по-разному. Есть хорошая поговорка: у каждого своя война. Понятно, что каждый человек видит события из своего окопа, опираясь на свой багаж знаний, опыта, трактовку событий...
Гавриил Гореченков успешно построил и сдал в эксплуатацию Гурьевский НПЗ. И, конечно, принимая из рук министра новое назначение на пост директора Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего, он довольно четко представлял объем работ, которые взваливал на свои плечи. Приехав на Липяговскую площадку и ознакомившись с положением дел, понял: его первоначальные представления были гораздо скромнее того, что придется делать. И все же он принял решение: несмотря на все трудности строительства и пуска предприятия, остаться единственным директором. В своих руках он решил сосредоточить все бразды правления.
На Среднюю Волгу хлынул поток не только граждан многонациональной Польской Республики. В октябре 1941 года в Куйбышев началась эвакуация столичных учреждений, дипломатических представительств, иностранных корреспондентов и московской элиты. Инструктором Куйбышевского горкома ВКП(б) в 1942 году поработала эвакуированная из Москвы Екатерина Фурцева (будущий министр культуры СССР). Тогда же Куйбышев встретил знаменитых писателей, художников, артистов.
Задача роты на марше – прикрывать тыловые подразделения полка. В ущелье Анаваз выдвигались в пешем порядке. Две группы вынуждены были идти по воде, одна параллельно им занимала господствующие высоты. С тыла продвигалась бронегруппа. Во главе группы, выдвигавшейся по горам, шел командир взвода лейтенант Серик Шалдыбаев, очень грамотно действовал. Прапорщик Николай Канашин – командир пулеметно-гранатометного взвода. У него все увольняемые, каждый солдат прошел все ущелья и горы в округе.
Всего Куйбышев принял в годы войны около 250 тысяч переселенцев. Десятки тысяч прошли через него транзитом. Среди них были люди разного положения, достатка, гражданства и национальностей. Так, хотя Куйбышев находился на особом режиме и для прописки в нем был нужен вызов от военного предприятия, через город, по свидетельству Хавы Куперман (Иерусалим), в годы войны проходило много спасавшихся от нацистов евреев, в Самару прибывали целые поезда с евреями-беженцами. В дом Куперманов практически каждый день приходили евреи, и среди них особенно много беженцев из оккупированной Польши.
Каждый раз, бывая в родном доме, не переставал удивляться: как рано встает наша мать. На дворе еще петухи не прокукарекали, а она уже спешит к колодцу. Поднимешь голову с теплой подушки и вдогонку: - Ма-м, рань-то какая! Подожди, я сам схожу. -Лежи, лежи покуда. Найдется и тебе работа.
Задание на проектирование будущего нефтеперерабатывающего завода Министерство выдало институту «Гипронефтезаводы» в мае 1946 года, еще до приезда Гореченкова. А через два месяца, в июле, трест «Нефтезаводпроект» заключил договор с управлением Особстроя (впоследствии КТСУ) на выполнение геодезических работ на площадке, расположенной напротив села Русские Липяги, неподалеку от железной дороги имени В. В. Куйбышева. Это произошло до появления здесь Миронова.
Почему общественное мнение связывало развитие спекуляции в Куйбышеве с поляками? Негативный отпечаток на общественное мнение наложила «польская операция» НКВД 1937-1938 годов, в рамках которой только в Куйбышеве было осуждено 279 человек, имевших какое-либо отношение к Польше. 132 из них было расстреляно.