25 июля 2008 11:58
Автор: Игорь Кондратьев (г. Самара)
Глава 9 Секреты самарской торговли: от Берия до Горбачева
Глава 9 Пасынки бериевской «перестройки» (В авторской редакции)
В 1952-м Владимиру Березину опять пришлось менять жизнь - после сокращения в армии (наступил век реактивной авиации), он наконец-то окончательно определился с работой. В системе торговли. Хотя ему предлагали продолжить службу в Министерстве Госбезопасности. Березин выбрал работу по образованию, которое получил в то время. Вообще же в конце 1940 годов в стране была развернута широкая сеть курсов для людей, которые хотели сменить армейский китель на прилавок. Заочный институт торговли в то время находился еще на ул.Венцека–Садовой. Занятия шли 4 раза в неделю по вечерам, а сдавать госэкзамены приходилось в Воронеже, где работала приемная комиссия. Директором куйбышевского филиала вуза был Ширинкин, позже пришел Александр Черкасов.
По новой торговой специальности Владимир Березин ездил на работу в Новокуйбышевск, незадолго до этого получивший городской статус. В молодом городе шло большое строительство, а ему обещали жилье и впоследствии должность директора универмага (сначала в Новокуйбышевске, где при населении несколько десятков тысяч жителей, насчитывалось всего около 10 магазинов).
Но после бериевской амнистии в Новокуйбышевске царила обстановка «холодного лета 1953 года». В палаточных лагерях жило много бывших зэков, получивших амнистию. В молодом городе эта публика вела перманентную пьянку и резню. Видимо, не случайно первым председателем горисполкома Новокуйбышевска стал Дмитрий Кувшинов. Фронтовик, получивший инвалидность, ранее работавший редактором газеты «За передовую стройку», выпускавшейся Особстроем НКВД СССР, в подчинении которого были объекты ГУЛАГа.
Летчику, имевшему с фронта инвалидность, такая обстановка пришлась не по душе, и он и вернулся в Куйбышев. Блатных в областном центре, среди которых было немало любителей среднеазиатской анаши, тоже хватало, но с ними здесь планомерно воевали «комсюки», члены Добровольной народной дружины имени Феликса Дзержинского. В конце 1950-х годов в каждую субботу и воскресенье около 5-6 тысяч комсомольцев (в основном недавно отслуживших в армии молодых рабочих) и коммунистов-фронтовиков выходили на улицы Куйбышева наводить порядок.
«Комсюков» узнавали не только по нарукавным красным повязкам, но и перекроенной и перекрашенной военной форме, которую донашивали до конца 1950 годов. По призыву горкома комсомола в центре Куйбышева они вели борьбу со «стилягами», но основной упор делался на искоренение блатных, организованные группы которых сформировались в войну и послевоенное время, вокруг «крышевания» теневого бизнеса. Это была не только война с криминалом, но и необъявленный социальный конфликт. Как и после окончания нэпа 20-х годов. Пролетарии из отрядов дружинников вкладывали в эту борьбу всю ненависть, скопившуюся у них с голодных времен войны к тем, кто «жировал в тылу» и прикрывал спекулянтов.
Еще 17 января 1946 года был издан приказ НКВД об усилении борьбы с преступностью, предусматривавший ряд мер по активизации работы уголовного розыска и БХСС. Чтобы не допускать формирования преступных группировок, от них требовалось повысить качество оперативной работы. Всем органам уголовного розыска предписывалось в двухмесячный срок пересмотреть дела по грабежам, разбоям, крупным кражам и нераскрытым убийствам.
Тем не менее, блатные, как организованная сила сохранялись и в 1950 годах отчасти потому, что, скорее всего, на них планировал опереться всесильный Лаврентий Берия, планировавший после смерти Сталина свою «перестройку». Этим и могла объясняться массовая амнистия уголовников весной 1953 года. Другими социальными группами, на которые мог рассчитывать Берия, были: аппарат руководства МГБ и МВД (не полностью), а также слой теневиков, возникший в годы войны, вокруг распределения товарного дефицита.
Подпольное бизнес-сообщество было завязано на торговую сеть, контролировавшуюся после 1947 года людьми Берии. Сама номенклатура власти к подобному переходу на рыночные рельсы в массовом порядке после сталинских зачисток и перетрясок, еще готова не была. Не было и потребительского бума, который мог бы перепахать массовое общественное сознание – товары ширпотреба по ленд-лизу и трофейные вещи из Европы, достались немногим избранным.
К началу 1960 годов с блатными в Куйбышеве было в основном покончено. В завершение компании на ул.Подшипниковой дружинники поймали одного из лидеров преступных группировок и увезли в район базы «Крылья Советов» (недалеко от Загородного Парка). Там его отметелили и оставили связанным в мешке. Прокуратура по факту самосуда пыталась провести разбирательство, а потом все стихло.
Остепенились и другие экс-короли преступного мира. Так, один из бывших руководителей «блатных» в районе старого «Элеватора», после войны, при помощи шпаны Самарского района державший контроль над рынками в центре города («Цыганкой», «Ильинкой», «Воскресенкой»), отслужил в армии, женился на женщине намного старше себя, закончил вечернюю школу, институт, вступил в КПСС и начал делать карьеру на работе.
По времени это совпало с реабилитацией его отца, бывшего члена ВЦИКа СССР, одного из руководителей НКВД Средневолжского края, около десяти лет в Самаре–Куйбышеве, разоблачавшего вредителей и кулаков-террористов. В июне 1938 года он был расстрелян в возрасте 40 лет с формулировкой «предатель, способствовавший контрреволюционной деятельности на Средней Волге».
«Облико морале» членов семей бывших сотрудников НКВД не удивляет. Еще в середине 1930 годов было известно, что даже первые лица самарских силовиков не платили за аренду дач и обеды в служебной столовой, а на деньги, предназначенные для оплаты секретных сотрудников, выписывали домой газеты и покупали папиросы.
После окончания денежной реформы 1961 года, во время которой старые деньги меняли на золото и доллары, «блатные» – рэкет 1940-1950 годов - на какое-то время растворились, однако их опыт, организация и традиции были не забыты.
Многочисленные «бригады» рэкитеров, возникшие в Куйбышеве незадолго по появления Михаила Горбачева, были прямыми наследниками бандитов, кормившихся в годы войны вокруг спекулянтов. К тому же они не оставались без работы и в 1960 -1970 гг. В поле их зрения оказались дантисты и ювелиры Куйбышева, которые работали на дому, а также южные торговцы, скупавшие на городских рынках обязательные облигации Государственного займа развития народного хозяйства СССР за 1946-1957 годов за 1-5 процентов от их номинальной стоимости. Куйбышев был особенно привлекательным городом для «черных маклеров» - десятилетней программой принудительных займов были охвачены все сотрудники оборонных предприятий региона. Кавказцы скупали эти облигации чемоданами у детей, родители, которых после войны часть зарплаты получали этими бумагами с отсроченным в 1957 году сроком погашения (обязательства по этим займам были выполнены государством в период с 1974 по 1991 год).
Кроме того, на подходах к области стояли «цеховики» из южных и прибалтийских республик.
С торговлей блатные не теряли отношения, построенные не на деньгах, а на взаимопонимании и в 1960-х. Директора магазинов могли отпустить им водку раньше положенных 11.00 часов, продать дефицитный товар. Бандиты расплачивались услугами. Так, в 1960 годах у бухгалтера небольшого «Гастронома» на Ульяновском спуске возле пивкомбината, в общественном транспорте вытащили рабочие документы, которые она везла сдавать в торг. Женщина-бухгалтер была в истерике, а после того, как директор по телефону пожурил авторитетных людей Самарского района бумаги вернули.
(Продолжение следует)
•
Отправить свой коментарий к материалу »
•
Версия для печати »
Комментарии: