11 августа 2008 11:05
Автор: Игорь Кондратьев (г. Самара)
Глава 20 Cекреты самарской торговли:от Берия до Горбачева
Пища для души (В авторской редакции)
Специализированный фирменный магазин «Мелодия» был открыт в Куйбышеве на Ново-Садовой, 23 в 1978 году. С другой стороны магазина, в этом же доме, было открыто и региональное представительство Дома грампластинок, оптового предприятия, распределявшего пластинки и магнитофонные кассеты по торговым точкам в нескольких областях Российской Федерации. Всего в СССР, включая союзные республики, было 18 таких Домов.
«Мелодия» и Министерство культуры СССР выступали с предложением открыть фирменные магазины во всех краях и областях, но получали отказ, главным образом из-за отсутствия помещений. Руководство Куйбышева во главе с Алексеем Россовским же нашло такую возможность (магазин открыли в только что построенном кооперативном доме), и не прогадало.
Первым директором куйбышевской «Мелодии» стал, выросший в офицерской семье, 27 летний Борис Кузнецов, внешне похожий на руководителя ансамбля «Песняры» Владимира Мулявина. Кузнецов много времени отдавал популяризации и рекламе продукции «Мелодии», выступая ведущим музыкальной передачи «Крутятся диски» на куйбышевском ТВ, выходящей один раз в месяц, и выпуская в магазине собственную стенгазету. Сам он был страстным поклонником творчества Эдиты Пьехи. Потом Кузнецов перешел в Дом грампластинок заместителем директора. А работа директора «Мелодии» была слишком утомительной. В конце 1970 годов к нему в кабинет старались попасть не только начальники, но даже младшие офицерские чины из армии. Которые заходили под предлогом, что у дочери скоро день рождения, а она любит пластинки.
Так запросто офицеры заходили не только в «Мелодию». Соседние с Государственным университетом продовольственные магазины в овраге Подпольщиков обычно мучались с ними во времена, когда на сессию приезжали историки, учившиеся на заочном отделении. Офицеры-политработники (а учеба в университете в армии приравнивалась к академии) обычно просили у директоров хорошее сухое вино. И попробуй им отказать!
Одна «Мелодия» работала как 100 обычных магазинов, в ассортименте которых среди прочих товаров имелись и пластинки. Причина этого была в слабой подготовленности продавцов в неспециализированных магазинах, плохо разбиравшихся в музыкальных новинках.
Параллельно с «Мелодией» музыкальный рынок Куйбышева насыщали «кости» (записи продавали на использованных рентгеновских плёнках, «на костях»), а потом «туча», где можно было купить фирменные диски от западных производителей, советские «перепечатки» и «демократов», пластинки, выпущенные в соцстранах Восточной Европы. Двойной болгарский альбом «Битлз», известный как «белый альбом», имел госцену 4 руб. Фарцовщики на «туче» хотели за пару пластинок 25 рублей - почти четверть тогдашней зарплаты инженера.
«Кости» собирались рядом с табачным магазином на Фрунзе недалеко от угла с улицей Ленинградской, но потом, уходя от милиции и оперативников из комсомольских отрядов, часто меняли дислокацию. Поменялось и название. «Туча». «Туча» собиралась то рядом с мединститутом на углу Ленинградской – Чапаевской, то у фонтана за Дворцом спорта, то в парке 50-летия Октября и только в начале 1980-х обретя пристанище на книжном рынке в «Дубках» на ул. Демократической. Книги тоже входили число рейтинговых товаров. Еще в начале 1980-х гг. можно было выменять подержанные «Жигули» на 200 томов библиотеки «Всемирной литературы», выпущенной 300 тысячным тиражом.
Местом сбора другой фарцы был городской парк им. Горького («Струкачи»). Здесь наверху от танцплощадки, именуемой молодежью «клеткой», в районе аттракциона летающих «цепочек» собиралась элита фарцовщиков. В этом месте можно было приобрести что-то эксклюзивное из настоящих фирменных джинсов, светозащитных очков («капли»), обуви на скошенном каблуке. А на обычных промтоварных рынках в 1970-х годах торговали в 50 процентах случаев джинсами, пошитыми где-нибудь в Польше или в Одессе.
Проблема насыщения потребительского рынка промышленными товарами заключалась и в том, что изучение спроса, которое проводилось в магазинах, а затем суммировалось в Горпромторге, не корректировало политику местных производителей. Даже самые брендовые магазины Куйбышева, например, не были связаны с Куйбышевским домом моделей (директор Зинаида Кольцова), работавшим напрямую с производителями.
Помимо фарцовщиков существовал слой лиц, оказывавших частные услуги, находясь на полулегальном положении. Еще в 1950 гг. в городе появилось достаточное количество портных, быстро и недорого превращавших мешкообразные штаны, выпускаемые отечественной промышленностью, в элегантные модные брючки.
Кроме того, были репетиторы, ювелиры, реставраторы картин и мебели, настройщики, стоматологи, специалисты медицинского профиля и парикмахеры, работавшие в государственных учреждениях и оказывавшие услуги частным образом по месту основной работы. Особенно отличался на этот счет Дом быта «Горизонт» на ул. Молодогвардейской, открытый в 1971 году. Здесь можно было сделать модную стрижку, записать на кассеты популярную музыку, пошить стильную одежду, чтобы закройщик самовольно не ограничивал ширину клеш. В 1970 гг. у руководства КПСС появилась привилегия: ежегодно внешнеэкономические организации закупали лекал западных модельеров на сто пятьдесят тысяч долларов, и потом по ним высшим партийным чиновникам лучшие портные шили костюмы, а их женам — платья.
Антиквары мебели в Куйбышеве работали через крошечный комиссионный магазин на ул. Молодогвардейской (около 120 кв. м.), напротив «Юности». Там реализовывалось много отреставрированных настенных, каминных, консольных (встроенных в мебель) часов, скупкой которых в селах и в городских старых кварталах занималась целая сеть посредников. Что же касается антикварной мебели суперкласса, то антиквары считали, что ее в Куйбышеве нет. Жителям было проще сохранить личные ювелирные изделия, чем большие массивные вещи. Многие декоративные произведения искусства были утеряны и в 1970-80 годы, когда их вывозили на дачи, приспосабливали на лоджиях и балконах.
Антиквары, занимавшиеся в 1960-1970 годы в Куйбышеве иконами, работали в городах, открытых для иностранцев. Оттуда волжские иконы вывозили за границу негры - челноки. Сделки производились следующим образом. Если в СССР икона оценивалась в 5 тыс. руб., то иностранцам она обходилась в 6 - 6,5 тыс. руб. Именно на эту сумму в Советский Союз завозился дефицит, например, часы «Ориент».
Уже к 1991 году в Самаре найти икону 18 века считалось роскошью, первую половину 19 века - счастьем. Хотя неплохо оценивались иконы сызранской школы Бочкарева, занявшего в 1911 г. на выставке в Москве 2 место, и работы «школьников» - деревенских мастеров.
После 1992 года иконы иногда стали вывозятся (как «товарный кредит») в Москву или сразу за границу - там они уходили по более выгодной цене, чем в Самаре.
(Продолжение следует)
•
Отправить свой коментарий к материалу »
•
Версия для печати »
Комментарии: