14 августа 2008 13:51
Автор: Игорь Кондратьев (г. Самара)
Глава 23 Секреты самарской торговли: от Берия до Горбачева
Кнут и пряники (В авторской редакции)
В начале XVIII века для жителей России не было ничего страшней, чем фраза «слово и дело». Произнесенные вслух в публичном месте эти слова означали арест и пытки в связи с обвинением в измене. Во второй половине века ХХ на торговое сословие СССР наводили ужас слова «контрольная закупка», произнесенные проверяющими. При этом число желающих проверять коммерцию в советское время было прямо пропорционально состоянию прилавков, а сама работа в контроле торговли считалась не только выгодной, но и более престижной. Это было объяснимо и тем, что уголовное дело против продавца заводилось после обсчета в 22 копейки – именно эта сумма с начала 1960 гг. фигурировала в инструкциях, регламентирующих советскую торговлю.
Торговлю опекали разные ведомства. К концу советской эпохи их число достигало 11 единиц. Зачастую интересы этих ведомств и интересы стоящих за ними административных кланов имели решающее значение при проведении той или иной кампании.
Во время войны опекать систему торговли и распределения пытались три института контроля: БХСС, Госторгинспекция и рабочая инспекция. По идее они должны были не дублировать, а дополнять друг друга, но интересы стоящих за ними фигур ОБХСС – НКВД (Лаврентий Берия), Госторгинспекция – Наркомторг (Анастас Микоян), рабочая инспекция (Шверник) мешали сотрудничеству. Кроме того, схема контроля изначально создавалась для закрытого общества. Война, появление нелегальной и коммерческой экономики сломали старые схемы и вызывали эволюцию советской торговли. Повлияли на торговлю и поставки по ленд-лизу: такого изобилия качественных товаров страна не знала давно. Столкнувшись с Западом, закрытая экономика страны дала серьезные сбои в самих принципах ее организации и контроля.
Именно с военных лет Наркомат торговли, построенный на коммерческих принципах, был в конфликте с органами НКВД, руководствовавшихся заложенными в УК идеологическими догмами. Эти противоречия сохранялись все годы Советской власти. О противостоянии этих структур потом рассказали руководители внешнеторговых объединений, созданных в 1940 годы Анастасом Микояном.
Хотя и госторгинспекция играла по правилам установленным НКВД. Важным инструментом для ее работы стал приказ НКВД от 26 мая 1940 г. о надзоре за применением в торговле правильных и имеющих установленные клейма весов и гирь.
Куйбышевская Служба БХСС была создана 16 марта 1937 года, в то время, когда наркоматом внутренних дел руководил Николай Ежов, как отдел милиции для борьбы с экономическими диверсиями, саботажем и спекуляцией. На нее же возлагалось руководство комендантами пунктов «Заготзерно».
В годы войны сотрудниками БХСС проводились проверки наличия продовольствия на складах, карточек в бюро. В Куйбышевской, области из всех возбужденных БХСС уголовных дел около 20-30 процентов были связаны именно с продовольственными карточками.
В своей работе БХСС в СССР активно использовала агентов, однако уже после войны, в 1947–1948 годах почти треть этих милицейских кадров (около 93 тысяч осведомителей) была сокращена, как «расхитители, взяточники и спекулянты», от панибратского отношения с которыми «разлагались» сотрудники милиции. Как следовало из доклада ОБХСС в Главное управление милиции МВД за 1948 год: «В ряде случаев расхитители, взяточники и спекулянты, состоя в агентурно-осведомительной сети ОБХСС, прикрываются этой связью с органами милиции и безнаказанно совершают преступления… В результате … имеют место факты грубого извращения в этой работе, факты использования агентуры оперативными работниками в личных целях, сожительства с агентурой, панибратских отношений с ней…, повлекших к разложению работников».
Сохранялись секретные сотрудники БХСС и концу 1980 годов. Как считали директора магазинов – такие агенты были в каждом магазине и на каждой товарной базе.
Усложняли работу БХСС во время войны множество разных норм снабжения и видов дополнительного питания, когда торговля стала одной из удобных сфер для коррупции. Так, рабочая инспекция на заводе им. Сталина («Прогресс») в одном их цехов предприятия установила, что большинство ордеров на товары выдается начальнику мастерской. Начальник цеха тоже часто получал ордера на промтовары из рабочего фонда снабжения. Хотя чаще всего такие ордера доставались квалифицированным рабочим.
С 1942 г. при фабзавкомах (профкомах) предприятий, имевших ОРСы, на заводских конференциях стали избираться комиссии по рабочему снабжению. Всего в СССР было избрано около 600 тыс. контролеров, которые оказались в самом привилегированном положении. Они следили за промтоварными магазинами и отпуском продуктов в столовых. За воровство сотрудников ОРСов наказывали, но они научились «дружить» с рабочим контролем. С «разложением» здесь обстояло не лучше, чем с агентурной сетью БХСС.
Из прессы тех лет известен случай в столовой № 21, где рабочие заподозрили недовес колбасы во вторых блюдах. Проверили. Недовес оказался по 20 грамм. Вызванные сотрудники столовой предложили: «Позовем контролера, он разберется». Представитель контроля по столовой пообещал сходить на кухню и все выяснить. Вернувшись, он принес оттуда колбасу и разложил ее в тарелки «смутьянов». Тогда группа бдительных рабочих выразила недоверие сотрудникам столовой перед руководителем ОРСа, а в отношении представителя рабочего контроля – перед фабзавкомом.
Конечно, из СМИ известны и другие случаи, когда, например, рабочая инспекция, обнаружив недовложения продуктов в столовой № 8 завода им. Сталина, довела дело до конца, найдя на кухне «неучтенные остатки пищи». Однако реально работа, выполняемая в годы войны БХСС, рабочим контролем и госторгинспекцией, несла больше пропагандистскую нагрузку. Что же касается «черного рынка» Куйбышева, то реальной борьбы с ним не велось. И не могло вестись.
Такая же обстановка была и в целом по стране, иначе бы денежная реформа 1947 года не имела смысла, поскольку одной из ее главных задач было изъятие у населения денег, полученных во время войны разными незаконными путями. Реформа готовилась в обстановке строжайшей секретности, однако информация о ней просочилась. В стране началась паника.
Ход реформы находился под жестким контролем органов внутренних дел и госбезопасности. Органы МВД с ноября 1947 г. по январь 1948 г. проводили ежедневный сбор информации, направляя ее в адрес руководства СССР. Анализировались формы и методы обхода реформы, которые были двух видов. Первый – махинации в торговле, сводившиеся к сокрытию товара от переучета с целью продажи его на новые деньги и к изъятию товаров с внесением за них старых денег. Вторая - незаконный прием денежных вкладов в сбербанке.
Статистика говорила о количестве состоятельных людей в том или ином регионе, по которым планировалось при помощи реформы нанести удар.
Среди регионов СССР, в которых органами МВД и МГБ было выявлено наибольшее количество махинаций, связанных с реформой Куйбышевская область не фигурировала, а первые позиции занимали Грузия, Молотовская (Пермская) область и Украина. Даже Москва стояла на 7 позиции. Надо полагать, такие цифры не отражали реальности, и были попыткой Берии, контролировавшего МВД, как подставить руководство отдельных регионов и республик, так и сменить руководство наркомторга. В ходе последующих зачисток было привлечено к уголовной ответственности 10.784 торговых работника, в. т.ч. 3.466 директоров или их заместителей.
Куйбышевская область, в годы войны «запасная столица», принимавшая иностранные посольства и службы тыла, распределявшие ленд-лиз, могла не попасть в «черный список» по той причине, что заместитель министра торговли Василий Жаворонков (который до этого работал первым секретарем Куйбышевского обкома ВКП(б), уже планировался Берией на место, которое занимал, связанный с Микояном министр торговли Александр Любимов. В этот ответственный момент Куйбышев должен был быть чист перед Сталиным.
Разоблачения БХСС были лишь способом политической борьбы. 1948 год стал началом эпохи, когда раскрытие экономических преступлений означало удобный повод для рейдерских атак в области большой политики. От торговли отстранили не только Любимова, в 1949 году с поста министра внешней торговли был отстранен и Анастас Микоян.
Именно благодаря этим тонкостям кадровой тактики Лаврентия Берия слой подпольных коммерсантов Куйбышева, появившихся в городе во время войны и вынужденного нэпа, избежал репрессий и сохранялся весь советский период, а у города и области появилась блестящая «коммунистическая» репутация, благодаря которой впоследствии два первых секретаря обкома партии стали Председателями Президиума Верховного Совета РСФСР. Возможно, в 1948-1949 годах Куйбышевской области помог и Василий Жаворонков, для которого этот регион был не чужим.
Герой Советского Союза Василий Жаворонков сделал большое дело и для торговли – в октябре 1952 года решением Совмина СССР охрана предприятий торговли была возложена на милицию. В составе управления милицейской службы ГУМ МГБ СССР была создана вневедомственная наружная сторожевая охрана, а потом организованы оперативные подразделения и «ночная милиция». В те годы во вневедомственную охрану пошли многие фронтовики, имевшие ранения и 2 группу инвалидности.
В более поздний советский период 1960-1980 гг. торговлю Куйбышева, как и прежде, в оперативно обслуживали органы БХСС, Госторгинспекция и общественный контроль предприятий, закрепленных за те или иными торговыми точками. Новая роль в этой схеме была только у Народного контроля, председатель которого согласно Конституции 1977 года, как и Председатель Президиума Верховного Совета, выбирался Съездом народных депутатов. Курировала торговлю и КПСС – райкомы, горкомы, обкомы. Где-то на подхвате у партии пыталась что-то делать и партийная печать. В книгах жалоб магазинов писали свои замечания, такие журналисты, в частности, как сотрудник «Волжской Зари» - органа Куйбышевского горкома КПСС – Владислав Князев.
Такие жалобы проверял организационный отдел торга, к которому была прикреплена торговая точка. По общему количеству жалоб за месяц магазин могли лишить премии.
«Книгами жалоб и предложений» центральных городских магазинов активно пользовался и некий «Саша – Маша», который в период 1970 – 1980 годов был одним из самых «сильных писателей» Куйбышева. Обычно «Саша – Маша» описывал, как его неправильно обслужил какой-то продавец.
Однажды «Саша – Маша» зацепился в магазине за что-то острое и порвал свою дубленку. Тогда он подал в суд на торговую точку, и советский суд обязал магазин купить городской знаменитости новую.
«Саша – Маша» обходил стороной только те магазины, где директора в лицо ему говорили, что такая гиперактивность потребителя имеет прямое отношение к сексуальной идентификации жалобщика.
Вообще же печать, как и сатирики, работала по прямым указаниям идеологических отделов КПСС. Однажды к директору «Салона для новобрачных» пришла возмущенная подруга, работавшая в местной коммунистической газете. Горком партии дал газете срочное задание – подготовить критическую статью. Начали выяснять, кого разносить?
- Народное образование нельзя. Здравоохранение – табу. Работу городского транспорта – сразу забудьте про эту тему. Работа партии и советов даже не обсуждается. Оставалась – торговля. Ее можно и нужно критиковать и как можно жестче. Журналистка – возмутилась – ну почему – опять торговля, разве домоуправления хорошо работают?
Эти идеологические штампы и поиски «домашних врагов» работали при советской власти десятилетиями. Торговля хотя она и называлась «советской», всегда была в роли парии. Крайне необходимой, но за глаза презираемой.
В отличие от БХСС Госторгинспекция Куйбышева всегда считалась структурой более лояльной к торговле, несмотря на то, что иногда ее проверки заканчивались штрафами и взысканиями.
На первом месте инспекцию интересовало качество продуктов. На втором тоже качество. Кроме штатных инспекторов в ее проверках принимали участие и многочисленные внештатники.
Долгое время Госторгинспекцией руководил Захар Косматых, он же был председателем Государственной Экзаменационной Комиссии в техникуме советской торговли и институте советской торговли. Косматых, также как Сивушков, Калинин и Прокопьев входил в компанию заядлых охотников. Иногда к ним, чтобы перекинуться в преферанс, присоединялся Соколов из Самарского торга. Заместителем у Косматых работала Валентина Егорова.
Последним советским руководителем ГТИ работал Николай Арнаутов (возглавлявший до Чистика базу «Росторгодежды»). Еще в системе социализма этот человек, которого считали немного пафосным, понял, что работа чиновником открывает больше возможностей для роста, чем опасный в России во все времена самостоятельный бизнес. Заместителями Арнаутова были Людмила Сидорова и Иван Мирославский. Начальниками отделов трудились Петр Николаев и Раиса Савойкина. После Арнаутова из Сызрани пришел Александр Морозов.
Самым запомнившимся сотрудником Госторгинспекции стала Наталья Виноградская, занимавшаяся в 1980 годах проверками торговли. Впоследствии она перешла в городскую администрацию на должность начальника отдела по организации торговли и предпринимательской деятельности (фактически это бывшее городское управление торговли), так как неплохо ориентировалась в этой лабиринтах системы.
А 25 января 1996 года увидело свет распоряжение №64/с главы города «Oб упорядочении обслуживания продуктами питания закрытых детских и лечебных учреждений», в котором приватизированному в числе первых «Магазину мелкого опта» (Серегин В.) предписывалось передать, а АО «Самара-прод» (Виноградский В.) принять с I февраля – 15 марта 1996 г. на обслуживание по обеспечению продуктами питания детские учреждения и лечебные учреждения, финансируемые из городового бюджета.
На этой же бумаге только рукой было приписано: «прошу начать работу по переводу в «Самара-Прод» дошкольных учреждений.
Контроль за выполнением распоряжения возлагался Наталью Виноградскую, а Валерий Серегин, который был упомянут в документе, до того как возглавить «Магазин мелкого опта», в последние годы советской власти трудился одним из заместителей начальника городского управления торговли.
Примерно по такому принципу, как и ГТИ, работал Народный контроль, формально независимая, а фактически подчиненная обкому и горкому КПСС структура.
Его руководителями в разное время работали Виктор Татаринов, Евгений Галкин и Владимир Кузьмин. В штате организации было несколько освобожденных инспекторов, остальные кадры привлекались на внештатной основе. Каких то ярких и харизматичных лидеров в этой структуре в Куйбышеве не было. Здесь всегда было тихо и бедно. Хотя номер телефона руководителя НК, известный всей области, потом по наследству достался организационному отделу Самарской Губернской Думы.
Еще одна система контроля координировалась районными советами. Здесь председатели постоянных комиссий, работавшие в райисполкоме, закрепляли за торговыми точками местные заводы и фабрики. Откуда потом в магазины приходили очередные проверяющие. Как правило, представители профкомов – самых коммерчески продвинутых структур в системе социализма. Из профсоюзной студенческой системы впоследствии, например, вырос Александр Мескин, руководивший казино и рестораном «Экватор» в Самарском Доме Молодежи.
Контроль торговли со стороны Советов стал мощным пиаровским инструментом после того, как в Куйбышеве в 1990 году прошли свободные выборы в местную представительную власть и появились депутаты, которые принимали самостоятельные решения.
(Продолжение следует)
•
Отправить свой коментарий к материалу »
•
Версия для печати »
Комментарии: